Еще трое украинских граждан рискуют стать политзаключенными. Именно этот вывод, судя по всему, является главным из очередных рапортов ФСБ о задержании «украинских диверсантов».
Обсуждать все остальное, похоже, смысла не имеет. Потому что сторонников версии российских спецслужб не удастся пригласить к диалогу. Можно сколько угодно вспоминать биографии задержанных, доказывать, что страйкбольное оружие не походит на арсенал «рэмбо», иронизировать над магнитиком в виде «визитки Яроша», которую так акцентированно показывают нам на оперативном видео. Неофитов, уверовавших в Кремль, не удастся переубедить. На то они и неофиты. «Верую ибо абсурдно».
Граждане Украины, конечно, привыкли к тому, что они коварные и опасные, но версии Кремля и вовсе способны поднять самооценку до небес. Особенно, когда этот самый Кремль рассказывает всему миру, что Киев посылает в Крым уже вторую вооруженную до зубов ДРГ. И это в то время, когда Банковая даже не может принять на заседании СНБО стратегию действий по полуострову, и когда тема региона звучит в коридорах власти лишь благодаря неравнодушию волонтеров. Но в сводках ФСБ украинские тестикулы звенят, почти как колокола Михайловского собора.
Однако, во всей этой ситуации важна не столько государственная оптика, сколько те судьбы, которые прямо сейчас пережевывают державные челюсти. Я хорошо помню Дмитрия Штыбликова – одного из трех крымчан, задержанных российскими силовиками на полуострове. Он часто комментировал армейскую тему еще в те годы, когда Виктор Федорович считался безальтернативным и стабильным. Причем, делал это умно, не скатывась в «шапкозакидательство». Наверное, он был одним из тех крымчан, для которых сама мысль о том, чтобы уехать с полуострова, была чем-то вроде предательства. За это, возможно, и поплатился.
Самый частый вопрос, который задают сегодня: «За что их взяли?». И самый точный ответ: «Черт его знает». Мы часто думаем, что силовая вертикаль в авторитарной стране работает, как отлаженный механизм, но в том и штука, что это не так. Очень часто резонансные уголовные дела появляются на свет просто как «эксцесс исполнителя».
Так было, например, с делом Олега Сенцова. Оно стало возможным лишь потому, что крымским СБУшникам, решившим перейти на сторону ФСБ, назначили переаттестацию на декабрь 2014 года. И им было важно придумать дело, которое бы доказывало их нужность и преданность новому сюзерену. Вот и родилась история про четырех парней, решивших взорвать в Симферополе «вечный огонь» и памятник Ленину. Один из них – вызволенный из российского плена Геннадий Афанасьев – рассказывал, что пытали его не россияне, а как раз бывшие сотрудники СБУ. Которым крайне нужно было связать в этом распадающемся на части деле концы с концами. Связали. Ценой четырех судеб.
Также и в этом случае. Кто знает, какая частная амбиция могла стать основой для этой истории? Возможно, украинский военнослужащий в отставке Дмитрий Штабликов сказал что-то обидное в частной беседе своим сослуживцам, носящим погоны с двуглавым орлом. Или у какого-то отдела не хватало нужных результатов перед концом календарного и отчетного года. Или что-то еще – да мало ли может быть причин, чтобы в условиях лояльного суда и следствия силовик поиграл в вершителя судеб? Особенно, когда судьбы чужие.
Единственное, что ясно наверняка – список украинских политзаключенных рискует вырасти еще на три фамилии. Вероятнее всего – и вырастет. Просто потому, что российская правоохранительная система похожа на бультерьера – она сжимает челюсти куда охотнее, чем разжимает. Шаг назад выглядит, как поражение, и чреват выговорами, а потому дела всегда доводятся до финала. Того самого, что редко оставляет надежду на хэппи-энд их фигурантам.
Источник: Крым.Реалии
