Госслужба по вопросам АР Крым и г. Севастополя вливается в структуру созданного три месяца назад по делам оккупированных территорий Крыма и Донбасса, которое никак не заработает в полную силу. И Госслужба продолжает свою деятельность, все в тех же ограниченных рамках полномочий. Какую помощь ждут крымчане от Госслужбы, с какими проблемами обращаются чаще всего и есть ли у государства механизмы и желание их решать? Об этом — в интервью программе Вопрос национальной безопасности говорили с главой Госслужбы Нариманом УСТАЕВЫМ.
Валентина Самар: Нариман-бей, начать разговор хочу с очередного задержания ФСБ в Крыму. Известная ялтинская активистка, предпринимательница Лариса Китайская поехала в Крым проведать родственников и была задержана ФСБ, ее увезли на допрос. До оккупации Лариса Китайская активно отстаивала в Крыму права и свободы граждан, права предпринимателей, затем уехала из Крыма. Что вам известно об этой ситуации?
Нариман Устаев: Ситуация сложилась такая, что любой проукраинский гражданин, отстаивающий территориальную целостность, суверенитет Украины, права человека попадает в Крыму в группу риска. Это может быть контроль спецслужб за человеком, может быть аналогичное тому, что произошло с Ларисой. И у нас уже более двух десятков жертв оккупации — убитых, политзаключенных. К сожалению, ситуация будет только усугубляться.
Мы много говорили о признании геноцида в понимании международной практики, геноциде крымскотатарского народа: тот, который был (в 1944 году — ред.) и сейчас продолжается Москвой. Но мы говорим также о том, что под это понятие, которое, по большому счету, нужно расширять, сегодня попадают все наши граждане, вне зависимости от национальной принадлежности. Здесь (преследование — ред.) за политические взгляды. И по политическим взглядам эту аналогию можно проводить с геноцидом, который вели нацисты.
В данном конкретном случае никакие правовые механизмы, к сожалению, и либеральная теория не будут работать в Крыму и не принесут успеха по одной причине. Нюрнбергский процесс не был победой международного права над нацистской идеологией. Это был результат действий победителей над побежденными. В данном случае, по Крыму, пока мы не победим (я не имею в виду сейчас военный путь) на международном фронте и не получим абсолютную поддержку и не принудим РФ считаться с суверенитетом Украины, мы на необходимые результаты для нас и для всего нашего народа не выйдем.
Лариса Китайская на акции протеста в Киеве, архивное фото Крым.Реалии
Не освободив Крым, Украина не сможет защитить права и свободы граждан Украины, которые находится на территории оккупированного Крыма. Но каким-то образом обезопасить себя люди должны. С одной стороны, мы говорим о том, что нужно усилить коммуникацию и начать реинтеграцию граждан Крыма в украинское пространство, но с другой стороны, даже банальная поездка в Крым, чтобы проведать родных, распорядиться своим имуществом, опасна. Что делать?
С территории материковой Украины обеспечить безопасность людей в Крыму не получится. Люди попадают в очень сложную ситуацию. Если у них есть имущество, которым они должны распорядиться, значит они не должны ни в коем случае высказывать открыто свою политическую позицию. Если они высказывают, они автоматически попадают в черный список.
Но это же невозможно. Что, весь мир должен замолчать и признать Крым российским для того, чтобы на территории Крыма или России не попасть в лапы ФСБ?
Конечно, каждый для себя, исходя из своей гражданской позиции в том числе, принимает решение: либо открыто заявляет о непринятии действий России, либо молчит. Не секрет, действительно, многие молчат, чтобы ездить, не участвуют в каких-то акциях, чтобы иметь возможность въезжать в Крым. По крайней мере, такой срез дает общение с нашими крымчанами. Где-то по-человечески понять, наверное, можно. Ситуации разные бывают: у кого-то родители пожилые. Не всегда это имущественные вопросы, это и вопросы личных связей. Я бы не стал осуждать тех, кто не высказывает свою политическую позицию, потому что риски, действительно, очень серьезные.
Многие теперь интересуются темой жизни и выживания в оккупации, публикациями после Второй мировой войны. Общим местом является мнение экспертов о целесообразности тихого сопротивления. Для оккупантов Крым – военная база, которая усиливается с каждым днем и создается не только для обороны, но, судя по структуре создаваемой группировки, и наступления. Не нужны там ни туристы, ни местное население, ни, тем более, коренной крымскотатарский народ, имеющий право на самоопределение. Поэтому все равно будут оттуда выталкивать. Ваше отношение к Кодексу поведения крымских татар в период оккупации Крыма, который был распространен активистами.
Мое отношение вообще к этой территории. Даже мои родственники и знакомые ездят в Крым и оттуда, и говорят: я в Крым возвращаюсь завтра. Я говорю, что они должны у себя в голове сформировать мысль, что вы едете не в Крым, а на оккупированную территорию. Пока, увы, это слова-синонимы. Когда они будут понимать, что они фактически едут за линию фронта, на оккупированную территорию, тогда и отношение будет меняться. Но это каждый должен сделать у себя в голове. Никакая декларация не поможет. Сегодня несколько тысяч просмотров, а завтра о ней уже забыли. Каждый должен сформировать это у себя в голове – тогда и политика будет другая, и люди будут требовать от государства иных действий, и государство будет иначе на все это реагировать. Пока об реинтеграции говорить рано. Это должно быть не просто словом, оно должно быть наполнено реальным смыслом. Тогда это, действительно, будет реинтеграцией территории, граждан, которые проживают там или переехали на материковую территорию Украины.
Админграница с оккупированным Крымом
На этой неделе стартовали международные учения Си Бриз-2016, в которых принимают участие вышедшие из Крыма военные моряки. Среди людей, которые обращаются за помощью в Госслужбу по делам Крыма и Севастополя, много людей военных, членов их семей, какие у них проблемы?
Практически никто из военных не обращался. По крайней мере, среди тех, кто обращался, нами не выявлена какая-либо их принадлежность к силовым структурам или специальным службам. У нас нет такой графы. Они обращаются либо как граждане, либо в рамках закона о доступе к публичной информации. Озвучены проблемы семей военных, но с проблемами сами военные не обращались. Они проходят мимо, возможно, по нескольким причинам. Люди действуют по той схеме, которая понятнее. Военный понимает, что ему лучше обратиться, может быть, не эффективнее, но ближе по линии министерства обороны. Но опять-таки все эти обращения были актуальны на 2014 год, может быть, 2015 год. Сейчас люди, которые уволились из рядов вооруженных сил позиционируют себя как граждане Украины без привязки к силовым структурам.
И с командованием ВМСУ, другими военными подразделениями, которые ранее дислоцировались в Крыму, Госслужба, а теперь и министерство по делам оккупированных территорий, получается, никакой коммуникации не имеет?
Это выходит за рамки наших полномочий. Они приняты и закреплены постановлением Кабинета министров. Мы действует в рамках полномочий. И каких-то контактов по той линии, о которой вы говорите, мы не поддерживали.
Длительное время правозащитники добиваются отмены статуса нерезидента для граждан с крымской регистрацией. И эта проблема касается и семей военнослужащих. Что известно, о проекте изменений в закон о СЭЗ «Крым», о котором говорилось после начала Гражданской блокады?
Ситуация такая. Закон на данный момент, действительно, сохраняет свою силу. Каких-либо действий, которые бы отменили закон, нет. Но проводится определенная работа, вероятно, в Администрации президента. Я знаю, что в Верховной Раде лежит законопроект об отмене свободной экономической зоны. Разумеется, в исполнительной власти проводится работа, но мы говорим о таких вещах, как принятие нового закона (об экономических отношениях с оккупированными территориями — ред.). Есть моменты, которые уже можно урегулировать, не дожидаясь отмены закона о СЭЗ. В связи с этим Госслужбой по вопросам Крыма был разработан проект постановления, в соответствии с которым изменялись правила перемещения наших граждан и товаров, которые они с собой перевозят, личных вещей через так называемую админграницу.
Вы сейчас говорите о постановлении Кабинета министров Украины №1035.
Да. Мы еще в ноябре 2015 года говорили о тех рисках, которые там содержатся. Тем не менее, сейчас июль 2016. Изменения не приняты. Но проект готов, он согласован. Была создана в рамках Госслужбы по делам Крыма рабочая группа, куда вошли представители центральных органов исполнительной власти и правозащитники, представители меджлиса, Администрации президента в лице уже нынешнего первого заместителя министра по делам оккупированных территорий. Мы тогда согласования проект постановления. Он не принят, но мы все наши документы и разработки передаем в министерство по оккупированным территориям. И уже даем им голевой пас. Мы надеемся, что министерству удастся сделать то, что не могла сделать Госслужба. Потому что полномочий где-то, действительно, не хватало, а где-то нужна была и политическая воля.
По состоянию на прошлую неделю нам было известно, что не все министерства согласовали проект изменений, где-то заблудилась бумага в министерстве экономики. Согласование уже поступило оттуда, что вы передаете пас министерству по делам оккупированных территорий?
Официального ответа от министерства экономики по данному вопросу мы пока не получили.
У меня есть информация, что 20 июля Степан Кубив собирается проводить какое-то совещание по крымской проблематике. Этот вопрос там будет подниматься или нет? Что это за совещание?
Я не готов комментировать сейчас повестку дня, которую определил вице-премьер Украины, но скажу, что данный вопрос включен в повестку дня. Основным докладчиком там выступает как раз министерство экономики и министерство по временно оккупированным территориям.
То есть, есть надежда, что к «заблудившемуся» документу «приделают ноги», как говорят чиновники, и будет дан ход какой-то?
Есть надежда, что завтра об этой проблеме начнут говорить на уровне вице-премьера. Дадут ли ход, будет зависеть от тех, кто будет докладывать.
Будем надеяться и ждать этих новостей. Мы в начале нашей беседы говорили о мониторинге обращений граждан, который проводила Госслужба. Если подвести черту, что больше всего волнует крымчан, какие вопросы самые острые для них? На что нужно обратить внимание, в том числе, правозащитникам и прессе?
Не повторяясь, скажу тезисно. По «границе» — это проблема использования автотранспортных средств, потому что были случаи, когда люди несколько раз перекручивали номерные знаки, хотя мы несколько раз говорили о том, как нужно решать этот вопрос. (Госслужба предлагала создание сервисных центров на КПП для смены номерных знаков — ред).
Вопрос очень важный по культурным ценностям, которые сейчас вывозятся с территории Крыма и Севастополя в Россию. Еще в октябре-ноябре 2015 года я просил премьер-министра, на тот момент Яценюка, дать поручение министерству культуры и министерству иностранных дел отработать этот вопрос. К сожалению, 9 месяцев прошло безрезультатно.
Каким образом, каков механизм?
Те украинские музеи, которые сейчас находятся под контролем России, артефакты раскопок, личные фонды частных библиотек, фонды государственных библиотек – все это вывозится на территорию России. Мы предлагали применить санкции, по аналогии с экономическими санкциями, против таких музеев и библиотек российских, которые принимают картины и другие ценности из Крыма. Например, если Эрмитаж или Третьяковка получат такие картины, значит они не смогут выставляться в Европе, европейские музеи не будут выставляться у них. Очень простой механизм. Поверьте мне, он работает. Работники культуры и культурный мир вне политики. Им это не нужно. Конечно, они получают приказ сверху и выполняют эту функцию. 9 месяцев назад мы этот механизм министерству культуры и МИД предложили. МИД дал свои предложения, от минкульутры мы толком ничего не увидели. А сейчас уже 38 картин Айвазовского вывезено. А от минкультуры мы получаем официальные заявления в виде нашего 9-месячного обращения к ним. Это ненормальная ситуация.
Госслужба по Крыму говорит: давайте мы введем мусульманские праздники в Украине, у нас же есть три православных праздника. Да, церковь отдалена от государства, но мы все вместе празднуем, мы делим этот общий праздник, потому что суть любой религии в итоге – мир. Мы говорим о том, чтобы ввести мусульманский праздник Курбан-Байрам, Ураза-Байрам и с учетом политической ситуации, истории крымскотатарского народа, роли крымских татар в украинском Крыму. Предложение мы направили министерству культуры и нескольким еще ведомствам: Минфин и Минюст нам согласовал его без замечаний, а Минкультуры выступило против. Минкультуры нам говорит, что это все «не подходит и не соответствует». Это вопиющий факт.
