В июне 2015 года приказом министра МВД Арсена Авакова работа главка милиции Крыма и Севастополя была возобновлена. Но не в Киеве, где уже действовала прокуратура АРК, а в Одессе. О результатах первого года работы беседуем с руководителем следственного отдела, временно исполняющей обязанности начальника Главного управления национальной полиции Украины в Автономной Республике Крым и городе Севастополе Натальей МАКСИМЧУК.
Наталья Ивановна, что представляет собой возрожденный главк Нацполиции в АРК в Одессе?
До аннексии Крыма на его территории функционировали ГУМВД в республике Крым и УМВД в городе Севастополь. С марта 2014 эти подразделения прекратили свое существование в виду временной оккупации республики. В июне 2015 года работа главка была возобновлена. Фактически же он начал работать в сентябре. По штату у нас предусмотрено 42 сотрудника, но по факту пока — только 24 человека.
В структуре у главка — два основных структурных подразделения: отдел криминальной полиции и следственный отдел. Криминальная полиция занимается розыском порядка 4000 человек, скрывшихся от следствия и суда, которые разыскиваются Военной прокуратурой Южного региона. Речь идет, в первую очередь, об уклонении от прохождения воинской службы. В быту это называется дезертирством. Нормативными актами Министерства обороны были определены места дислокации войсковых частей, которые ранее дислоцировались в Крыму. И обязанность военнослужащих прибыть в определенный период к новому месту службы. Они не прибыли. Часть – осталась в Крыму и служит теперь в вооруженных силах РФ, юридическую оценку их действий тоже дает прокуратура, а часть из них находится на территории Украины. Их местоположение устанавливается.
Какова роль следственного отдела, если учесть, что у его сотрудников нет возможности проводить процессуальные действия на оккупированной территории?
На сегодняшний день, штатная численность следственного отдела – 8 человек, фактически работает 3 следователя. На данный момент расследуется 380 уголовных производств, то есть на каждого — более 100. Естественно, тут есть своя специфика, потому как проводить как гласные, так и не гласные следственные мероприятия на временно оккупированных территориях мы не можем. Люди сообщают о преступлениях и по интернету, и письма передают с оказией, потому что почтовая связь отсутствует. Большую часть информации мы черпаем из СМИ. Первое, что мы должны осуществить – осмотр места происшествия. Провести его не можем. Какие-то экспертизы, если это касается нанесения телесных повреждений – тоже не можем. Опрос потерпевшего? Лицо проживает на территории аннексированного Крыма. Как его опросить? Здесь единственный инструментарий, который мы на сегодня используем – это опрос в режиме видео-конференции. Мы это практикуем, если наш фигурант, потерпевший или свидетель, согласен работать с нами в таком режиме. Должна сказать, что зачастую на контакт с нами не идут. В том числе, исходя из вопросов личной безопасности. Практически по каждому уголовному производству мы общаемся с различными изданиями, журналистскими объединениями, потому что журналисты обладают морем информации, которую можно процессуально облечь в документы. То есть, мы проводим только то, что можем провести на территории материковой Украины.
Главк Нацполиции в АР Крым
Какие основные группы преступлений приходится расследовать?
Я бы очертила несколько блоков. Первое – преступления против государства, незаконное завладением имуществом Украины. Таких уголовных производств, на сегодня – 40. Наши следователи уже наложили арест на имущество, общая сумма которого составляет 265 миллионов гривен. Это, естественно, не конечный результат, потому что, сумма ущерба по тем уголовным производствам, которые находятся у нас – несколько десятков миллиардов.
Второе – нарушение прав человека. У нас порядка 90 производств по незаконному лишению свободы. Каждый день в Крыму происходят задержания. По каждому такому факту либо мы, либо прокуратура Крыма вносит информацию в ЕРДР, пытаемся выйти на потерпевших, если они не арестованы, на их адвокатов. Спасибо защитникам, многие из них идут на контакт и предоставляют нам (в том числе через Интернет, соцсети) копии документов, из которых мы видим, что за лица причастны к незаконному лишению свободы. У нас есть два уголовных производства по статье 346 Уголовного кодекса Украины «Угроза лишения свободы народного депутата». Речь – о Мустафе Джемилеве и Рефате Чубарове, в отношении которых российским судом вынесена заочная мера пресечения:«содержание под стражей». И в одном, и во втором случае мы получили копии документов благодаря адвокатам. Естественно, после этого задача правоохранительных органов – дать правовую оценку действиям следователей, прокуроров и, так называемых, судей, которые фактически приняли неправомочное решение. Суды-то нелегитимные, стало быть, их решение носит незаконный характер. Фигурантами становятся все те, кто причастен к нарушению прав граждан: следователь, прокурор, судья.
Мустафа Дегерменджи. Фото: Нариман Джелял
Еще один блок производств – это нарушения неприкосновенности жилища, таких у нас около 60. Оно часто объединено с незаконным лишением свободы: сначала приходят с незаконным обыском. Потом гражданина задерживают и увозят.
И третья группа – производства по статье «Умышленное убийство». Как правило, их расследование, касается лиц без вести пропавших. О таких случаях часто узнаем из интернета и СМИ. Кстати, о журналистах. У нас на сегодняшний день есть 14 уголовных производств, которые касаются нарушения их прав и препятствованию журналистской деятельности на территории Крыма. Это и незаконные задержания, и незаконные обыски.
На каком этапе, в данный момент, расследование в отношении лиц причастных незаконному лишению свободы Олега Сенцова, Александра Кольченко, Геннадия Афанасьева и Алексея Чирния?
О подозрении пока никому не сообщено. Несмотря на то, что это – очень резонансные дела, мы несем юридическую ответственность за свои действия. Поэтому, прежде, чем привлечь к ответственности, сообщить о подозрении, должны быть собраны достаточные доказательства. Адвокат Закревская, в частности, приводила и фамилии, и фотографии лиц, подозреваемых, это – бывшие сотрудники СБУ, теперь сотрудники ФСБ, которые якобы принимали участие в производстве обыска у Сенцова, а потом и в его задержании. Мы вышли на российского адвоката Сенцова. Он предоставил нам сведения, совершенно о других сотрудниках, которые принимали участие в задержании. И на наш вопрос: «А как же по поводу этих четырех?», — он отвечает: «А по поводу этих лиц вообще никакой информации нет. Они не фигурируют». Информация противоречивая. Естественно, туман рассеял бы опрос самих потерпевших. Того же Сенцова. Сейчас, если Афанасьева вернут в Украину, это очень упростит нашу задачу. Но прямых доказательств, которые были бы достаточными для привлечения к ответственности людей, пока нет. Конкретика есть только по судьям, по которым прокуратура АРК внесла информацию в ЕРДР по статье «Самовольное присвоение властных полномочий». Решение по делу Сенцова проходило все судебные инстанции оккупационной власти. И все эти судьи установлены. Они своими действиями способствовали незаконному лишению свободы граждан Украины. Они – соучастники. Пока не в статусе подозреваемых, но это – дело ближайшего будущего.
На каком этапе расследование производства по факту убийства Решата Аметова?
Я не скажу, что расследование этого убийства на стадии раскрытия. Единственное — установили марку и несколько цифр номера автомобиля, который его вывез. Отработали все области Украины, еще до того, как производство передали нам. Пытались установить владельца. Безрезультатно. Мы мониторим информацию, которая появляется в СМИ, в надежде разыскать реальных свидетелей. В некоторых изданиях появилась информация, что российской стороной установлены и объявлены в розыск подозреваемые в похищении и убийстве Решата Аметова. Но ни одной фамилии не звучит. Я, во всяком случае, не нашла, и следователь не нашел.
А как быть с производствами, которые начинались до аннексии Крыма?
Это – порядка 30 тысяч уголовных производств. К сожалению, основная часть их осталась в Крыму. Они там продолжают их расследовать по своим российским законам, и даже доводят до суда, люди получают приговоры. Но, тем не менее, возникает вопрос о законности этих решений. У нас же на материке нет материалов этих дел, чтобы расследовать. В последнее время часто обращаются за справкой о судимости люди, которые проходят фигурантами в производствах на территории Крыма. И человек просит: «Либо осуждайте меня, либо делайте что-нибудь!». А как ты можешь принять решение, не имея на руках материалов уголовного производства? В таких случаях подключается прокуратура. Если устанавливается местонахождение человека, розыск его прекращается, но уголовное производство не закрывается. Мы сталкиваемся с тем, что страдают люди. Например, уголовное дело в Крыму расследуется россиянами. Подозреваемая объявлена в международный розыск, ее разыскивает Интерпол. За время функционирования нашего управления она дважды задерживалась: один раз в Прибалтике, один раз в Италии. Оба раза ее отпускали. Потому что, первый раз об экстрадиции просила российская сторона, и прибалты правильно сказали: «А какое вы имеете отношение к Крыму?». Отказали — и ее выпустили. А второй раз итальянцы обращались к нам. И тоже выпустили, потому что у нас не было документов по производству.
Сколько производств в период работы управления удалось довести до суда?
На сегодняшний день до суда мы еще не довели ничего. У нас есть уголовные производства на стадии сообщения о подозрении. И сейчас мы рассматриваем процедуру проведения специального досудебного расследования. Это – как заочное осуждение гражданина. То есть проведение досудебного расследования без его участия и заочный приговор в отношении лица. Но, опять же, для этого необходимо собрать совокупность доказательств, достаточных для привлечения к уголовной ответственности.
Но, в конечном итоге, главная задача нашего управления – это документирование всех фактов совершения неправомерных действий в отношении граждан Украины на оккупированной территории Крыма, который, мы верим, вернется в состав Украины фактически. И тогда у нас будут документы, которые мы сможем положить в основу расследований.
