Беседой с первым заместителем министра по вопросам временно оккупированных территорий и внутренне перемещенных лиц Юсуфом КУРКЧИ и аналитиком Украинского независимого центра политических исследований Юлией КАЗДОБИНОЙ, которая также является советником министра информполитики, программа «Вопрос национальной безопасности» завершает обсуждение проекта «Плана мероприятий» по реализации госполитики в отношении Крыма. Проекты постановления Кабмина и Плана мероприятий, в котором учтены предложения и рекомендации около десяти общественных организаций, «уходит» на согласование в министерства. В МинВОТ не берутся прогнозировать, как быстро будет пройден этот бюрократический путь — необходимо согласование 40 министерств и ведомств. Между тем многие из пунктов Плана, направленных на решение острых проблем жителей Крыма, отлагательства не терпят. Например, обустройство КПВВ, обеспечение права крымских выпускников на образование на свободной территории Украины или коммуникация власти с жителями оккупированного полуострова.
Валентина Самар: Господин Куркчи, что посоветовало вам гражданское общество? Были такие, что сказали, что ваш План никуда не годится и его надо переделать?
Юсуф Куркчи: Работа над Планом мероприятий была начата где-то полтора месяца назад. Она была начата по инициативе министра Вадима Черныша по созданию инициативной группы, в которую вошли Юлия Тищенко (УНЦПИ), Тамила Ташева (КрымSOS) и советник министра Леся Цыбулько. Эта группа разработали некий драфт, после чего было его представление и начато общественное обсуждение. Этот проект сегодня является презентацией всего, что было наработано гражданским обществом.
Начнем с технических вещей. Вы уже собрали предложения и рекомендации, экспертов и аналитиков. Когда этот документ попадет на утверждение Кабинету министров?
До того, как он будет передан на рассмотрение Кабинету Министров, он должен будет пройти согласование всех центральных органов исполнительной власти, которые обозначены в этом документе как исполнители или соисполнители. А таких по этому документу, более 40 – органов, которые будут непосредственно приобщены к реализации этого плана. Регламентная комиссия регулирует все эти взаимоотношения. После того, как оно будет согласовано всеми министерствами, оно попадет в правительственный комитет, где рассматривается окончательно и принимается, а потом выносится на рассмотрение Кабинета Министров.
Если на этой неделе мы успеем проект разослать, то через недели две-три нам должны поступать ответы. Этот процесс затянутый по одной простой причине, что нельзя просто получить ответ от какого-нибудь центрального органа исполнительной власти, которое скажет, что не так это все делается и принятие данных мероприятий они не видят целесообразным. Начинается переговорный процесс, когда доводится до наших коллег необходимость и целесообразность наших проектов.
То есть прогнозировать, когда Кабмин утвердит План мероприятий, вообще бесполезно?
К сожалению. Мы с самого начала говорили о специальном процедурном механизме принятия вопросов, которые касаются оккупированных территорий Крыма, неподконтрольных территорий Донецкой и Луганской области, которые требуют оперативного реагирования. Но наши предложения остались без внимания.
Без внимания кого конкретно?
Без внимания коллег, наверное, наших.
1-й замминистра по вопросам временно оккупированных территорий и внутренне перемещенных лиц Украины Юсуф Куркчи
Кто должен принять это решение? На уровне вице-премьера, на уровне Кабинета Министров?
Нет. Во-первых, если мы говорим про регламент — то это закон Украины. Когда парламент разрабатывал рекомендации на парламентских слушаниях по вопросам оккупированных территорий, он не вписал для себя какую-то обязательную процедуру пересмотра регламента в сторону облегчения процедуры для органов исполнительной власти, которые заняты именно этими вопросами. Поэтому, если мы сейчас бросим все свои дела и займемся изменением регламента, то понятно, что другие вещи останутся без внимания.
Может, пока эти бумажки «ходят» по Кабмину, нужно начинать что-то делать? Двигаться по некоторым пунктам и по некоторым направлениям?
Я скажу, что мы уже двигаемся, но эффективностью наших движений мы похвастаться не можем. Потому как многие из наших законопроектов проходят ту процедуру, которую должны пройти. Это и законопроект по отмене свободной экономической зоны «Крым», и изменения по проставлению КМУ № 1035. Но, если второй документ касается Кабинета Министров, то первый напрямую зависит от нашей законодательной власти. К сожалению, кроме того, как ориентировать и давать оценки неэффективности/эффективности нашей исполнительной ветви, наши парламентарии почему-то о своей эффективности не думают.
В этом плане Украина – точно не Россия, потому что относительно оккупированной территории там очень быстро решения принимают.
Более 600 актов законодательного уровня принято (в РФ — ред.). И представьте себе, сколько законов должны были быть подготовлены заранее, чтобы это все принимать и интегрировать эту всю территорию в правовое поле РФ. В этом плане мы отстаем.
Самое печальное, в Украине на сегодня нет ни одной политической силы, которая могла бы быть лоббистом «крымского вопроса», которая бы продвигала эти проекты в парламенте и в Кабмине. Поэтому мы с большим сожалением и огорчением наблюдаем, как медленно ходят бумажки по кабинетам. В прошлой программе Валентина Потапова, которая представляет центр «Альменда» говорила, что под угрозой находится вступительная кампания в этом году. В этом Плане есть вопросы о порядке получения украинских документов, предоставления возможности крымским выпускников поступать в вузы на свободной территории Украины. Все эти вещи, на мой взгляд, упираются в одно – тупое непонимание всего нашего государственного аппарата того, что все регламенты и законы — довоенные. Они никак не учитывают, что жизнь людей изменилась полностью, и невозможно, чтобы какая-то бумажка по три недели ходила по 40-ка ведомствам. Мы тогда вынуждены идти в суды, и в судах добиваться справедливого решения.
Я считаю, что не должно быть никакой лоббистской партии, которая бы продвигала решения по оккупированным территориям. Это должно быть дело чести для любого государственного чиновника, для любого представителя любой власти. Это должно быть в приоритете, и было бы дико, если бы кто-то на какую-то инициативу по оккупированным территориям выступал бы с критикой или несогласием принятия.
Сегодня мы имеем такую конструкцию власти, когда у нас парламентско-президентская модель управления, когда Кабинет Министр формируется парламентом в силу тех политических договоренностей, которые есть в парламенте. Если мы сегодня проанализируем эффективность и ту политическую борьбу, которая имеется в парламенте…Представьте себе, что для принятия того или иного решения нам приходится проводить такую же борьбу в Кабинете министров. Единственно, что эта борьба не является публичной и она не будет никогда публичной, потому что не хватало еще расшатывать ситуацию внутри Кабинета Министров.
Очень много было исследований в плане процентности желания населения Украины отказаться от оккупированных территорий или бороться до конца с этими территориями. Там пропорция была 48-46% в сторону восстановления суверенитета. Эта пропорция и остается не только в 2000-ах интервьюерах, а и в головах практически всей вертикали власти и по в сей вертикали всего общества.
Тем временем, есть крымчане, который страдают от несовершенства или дискриминационных норм законодательства, которые принимались как бы во благо, но на самом деле ни в какие рамки не идут по той причине, что нарушают основоположные права человека. Кабинет Министров не торопится ничего делать с постановлением №1035, которое вводит ограничение по ввозу личных вещей человека, приравнивая их к товарным поставкам.
Это постановление принималось на волне Гражданской блокады, в очень сжатые сроки. Но я сейчас не хочу никого оправдывать, это достаточно корявое постановление. Другое дело, когда вы говорите, что власть не хочет или специально не замечает этих проблем, то это не совсем правильно. Если раньше необходимости понимания принятия тех или иных изменений мы добивались, мы его в конце концов добились. Недели две тому назад под руководством первого вице-премьера Кубива прошло отдельное совещание всех органов власти, которое было посвящено постановлению №1035 и свободной экономической зоне «Крым». И там были даны конкретные поручения, в том числе, и нашему министерству, чтобы мы поработали и внесли на ближайшем комитете изменения. То есть практически консенсус найдет. Осталось пройти комитет.
Мне теперь интересно, что будет быстрее – вступит в силу решение Киевского административного суда или будет принято решение комитета.
Я напомню, что в прошлом году в нашем эфире адвокат Юлия Лесовая рассказывала о том, как она помогла крымчанке, которая не смогла провезти через КПВВ свои пожитки, бытовую технику. Украинский Хельсинский союз по правам человека (УХСПЧ)по правам человека выиграл сначала суд в Одессе о незаконных действиях таможенников, затем подал жалобу в административный суд Киева о признании постановления КМУ №1035 незаконным. И действительно, 1 марта суд признал незаконными действия Кабинета министров и это решение было только сегодня опубликовано в госреестре. Мы не знаем, будет ли Кабинет Министров обжаловать это решение.
С нами на связи Дарья СВИРИДОВА, юрист УХСПЧ. Дарья, расскажите об исковых требованиях. Суд принял решение не отменять постановление, а лишь признал его незаконным?
Дарья Свиридова: Наши исковые требования сводились к тому, чтобы, признать незаконным и отменить постановление №1035 как такое, которое принято Кабмином с превышением полномочий. Более того, оно нарушает права граждан – лиц, которые перемещаются на оккупированную территорию в части фактического запрета на эвакуацию своего имущества. Наши требования были удовлетворены частично, то есть суд признал незаконным постановление в части пункта 1. Но пункт № 1 и касается ограничений по перемещению имущества. Этим пунктом был определен перечень того имущества, которое физические лица могут перемещать через пункты пропуска.
Юрист УХСПЧ Дарья Свиридова
То есть, перечень признан незаконным, и что теперь должен сделать Кабинет министров, если решение суда вступит в силу?
Дарья Свиридова: Когда решение суда вступит в силу, а мы надеемся, что оно вступит в силу в ближайшее время, если Кабмин не будет обжаловать, хотя это маловероятно, суд обязал Кабмин опубликовать часть этого постановления, а значит постановление будет существовать в другой редакции. На наш взгляд, без пункта №1 постановление существенного значения для перемещенных лиц и лиц, которые перемещаются, иметь не будет.
Юсуф, вы сомневаетесь, что Кабмин обжалует решение суда? Ведь вы говорили, что у вас есть прорыв в этом вопросе.
Юсуф Куркчи: Нет, мы отвечаем только за тот объем работ, который мы выполняем. Поэтому сказать, какая там будет стоять задача, я не могу.
Дарья Свиридова: Ответчик по иску у нас, безусловно, Кабинет министров Украины. Поэтому все будет зависеть от решения Кабмина, будет он обжаловать или согласится с решением суда. Признать незаконным пункт №1 и на этом поставить точку, не совсем логично.
Юсуф, а какова позиция министерства?
Юсуф Куркчи: Наша позиция совпадает в этой части с позицией наших коллег правозащитников и Даши Свиридовой, в том числе. Потому как пункт 1 действительно ограничивал права людей и устанавливал перечень вещей, разрешенных к перевозу. Можно относится к этому серьезно, но, если тебе разрешают перевозить лыжи, удочку или печатную машинку, то …. В том проекте, который мы отработали, уже этих ограничений нет.
Смешная ситуация с этим перечнем, потому что там перечисляется то, что можно перевозить, а не перечень запрещенного к перевозу. Второй момент в том, что по сути этим постановлением личные вещи людей приравнивают к товарным поставкам, которые существуют между хозяйствующими субъектами. Человек перевозит свои вещи, а они названы в этом постановлении поставкой.
Юсуф Куркчи: Они так названы, потому что это постановление принималось в соответствии с законом о свободной экономической зоне «Крым».
Дарья Свиридова: Суд как раз-таки указывает, что Кабмин этим постановлением нарушил и сам закон, который разрешал только ограничивать поставки отдельных товаров, работ и услуг.
Дарья, вы сказали, что сомневаетесь, что Кабмин не будет обжаловать решение, которое стало известно сегодня. И кстати почему оно было опубликовано только через 20 дней?
Дарья Свиридова: Это письменное производство (без участия сторон — ред.). Мы ждали, когда будет опубликованное судом решение. То есть публичного оглашения решения не было, суд пошел по процедуре письменного производства. Как только решение опубликовали, мы предали его огласке.
В отзыве на ваш иск что Кабинет Министров говорил?
Дарья Свиридова: Никаких аргументов подтверждения своей позиции принятия законным постановления Кабмин не привел, о чем суд и указывает. В административном процессе ответчик должен доказывать, что он не нарушил права в принятом им решении. К сожалению, ни одного аргумента, что он принял это постановление, не нарушая закона, или, например, какой был общественный интерес принятия такого решения, ответчик не привел. Более того, те заключения экспертизы, которые обязательно проводятся при принятии такого рода нормативно-правовых актов, либо вообще не были предоставлены суду, то есть не принимались, например, антидискриминационная экспертиза, либо очевидно было видно в документах, что те экспертизы были проведены очень формально. Например, о ненарушении Европейской конвенции о защите прав человека. То есть такая экспертиза якобы была, но в одной строчке было написано, что все хорошо и Конвенция не нарушена. Мы не услышали аргументов, поэтому нам не очень понятно, какие могут появиться аргументы в апелляционной жалобе.
Спасибо, Дарья. Будем следить за развитием событий.
Юсуф-бей, возвращаемся к нашему Плану действий. Если разделить по каким-то группам — права человека, медицина, образование, логистика в целом и многие другие потребности людей, которые нужно удовлетворять, государству в том числе, что бы вы выделили из советов, которые предложило вам гражданское общество?
Я хочу поблагодарить всех, кто участвовал в общественном обсуждении этого документа. Каждая общественная организация, которая участвовала в этом процессе, занимается определенной сферой и является экспертом в этом направлении. Поэтому их предложения были для нас ценны, поскольку они говорили о нескольких уровнях проблемы. Например, Валентина Потапова сказала о специальном механизме повышения квалификации преподавателей, чтобы преподаватели, который сегодня работают на оккупированной территории, имели возможность в удобное для себя время, попав на материковую часть, решить какие-то моменты для поддержания своей квалификации.
Это касается учителей украинского и крымскотатарского языков?
Это касается всех преподавателей, которые работают там. Есть большое количество людей, которые заинтересованы в поступлении в украинские вузы, но понятное дело, не все могут себе это позволить по разным причинам, но если у человека возникает желание, то мы должны настолько упростить весь механизм поступления и подтверждения аттестата, чтобы это не было основной проблемой при принятии решения.
Было 46 предложений по мероприятиям, разработанным министерством. После обсуждения их стало 59, то есть увеличилось на треть. Не факт, что все они дойдут до принятия решений в том виде, в котором они сегодня существуют. Большая часть из них уже в разработке и в реализации, потому как весь период никто не ожидал, когда появится этот План мероприятий. Если раньше это делалось ситуативно, то теперь это уже должно делаться планомерно, и в каждом министерстве будет определенный план действий касательно этого мероприятия, и он будет уже заслушиваться Кабинетом министров.
Что было кардинально нового, чего не было в проекте?
Наверное, не было ничего кардинально нового. Эти все проблемы на слуху и на виду.
Да, учитывая, что были и парламентские слушания.
Если честно, то скоро будет уже год, как они прошли.
И что? Разве они перестали быть актуальными?
Нет, они не потеряли своей актуальности, единственно, что каждое ведомство в реализации этих парламентских слушаний так или иначе какую-то деятельность вели. Это план объединяет эти все усилия и делает документ единым. Понимаете, в чем дело, там нет такого пункта, который мог бы существовать независимо от другого. Допустим, если говорить о наших абитуриентах. Сегодня будут поступать дети, которые уже не имеют украинского паспорта. Поэтому вопрос поступления напрямую связан с определенными услугами административного характера. Теперь этим планом они будут завязываться. Будут создаваться такие условия, что ребенок, принявший решение учиться на материковой Украине, пересекая первый раз пункт пропуска, будет иметь доступ к тем услугам, которые дадут возможность быстро оформлять документы, которые ему необходимы для поступления.
Очень много хороших слов было сказано об открытии телекоммуникационной вышки на Чонгаре, из которой могут свой сигнал на Крым и Херсонскую область подавать около 40 телекомпаний и радиостанций. Это событие очень важное, но наши херсонские корреспонденты увидели и другую сторону медали, о которой никто не говорит. Вторая радостная весть о том, что Кабинет Министров изыскал 300 миллионов гривен для обустройства пунктов пропуска, но, как узнали наши корреспонденты, эти деньги министерство инфраструктуры и администрация Херсонской области собираются осваивать без применения конкурсных процедур.
СЮЖЕТ
Валентина Самар: До нас приєдналася Юлія Каздобіна, аналітик Українського незалежного центру аналітичних досліджень та радниця міністерства інформаційної політики. Але наступне питання до Юсуфа Куркчі. Отже, губернатор Херсонщини повідомив, що роботи з облаштування КПВВ будуть проводитись без тендеру. І друге питання — чому так змінилася сума і обсяг? Було 200 мільйонів на 3 КПВВ, а тепер говорять про 300 мільйонів на 2 пункти пропуску – Чонгар і Каланчак. Чого ми не знаємо?
Юсуф Куркчи: Где-то в конце февраля, благодаря Степану Кубиву, была создана рабочая группа. Из Киева выехало 9 человек, а по пунктам ездило около 30. Мы объехали все три пункта пропуска, и в конце этой поезде состоялось рабочее заседание в Херсонской обладминистрации, и был принят пошаговый план. Задача стоит простая: на Кабмин мы должны вынести решение по проекту обустройства этих пунктов. Буквально два дня назад рабочая группа утвердила технические задания по этому проекту, мы посмотрели эскизы и обсудили эти проекты.
Говорить сегодня о сумме немного рано, но она останется в тех пределах, в которых озвучивается. Первая сумма в размере 186 миллионов появилась в 2015-м году по обустройству пунктов пропуска, это самый первый разговор. На КПВВ должны были быть обустроены рабочие зоны тех служб, которые там работают (таможенная и пограничная службі — ред.).
Сегодня мы ставим задачу несколько шире, потому как на Каланчаке должно быть и здание ЦНАПа, и автостанция. То же самое на Чонгаре, только без центра оказания админуслуг. То есть немого увеличивается объем тех вещей, которые будут строиться. Наша задача – показать объем и определить количество ресурсов. Откуда, из каких фондов это будет строиться не знаю, возможно, из разных фондов, возможно, из государственного Фонда регионального развития, как говорил Гордеев. Еще источник финансирования не определен. После того, как мы сделаем свою работу, которая заканчивается оформлением проектной заявки, будет приниматься решение.
Валентина Самар: Почему без тендера?
Юсуф Куркчи: Я не могу комментировать.
Валентина Самар: Очень странно – еще не определено, откуда деньги, но уже известно, каким образом они будут использоваться.
Юсуф Куркчи: Да, поэтому рано что-либо комментировать.
Валентина Самар: Юліє, відкрили телевежу. Її довго чекали, можна вже говорити, що зроблений перший важливий крок по донесенню українського сигналу до Криму, і ми вже навіть почули з того боку Перекопу реакцію. Поза тим вийшла незручна ситуація: виявляється, не всі зможуть скористатися послугами цієї вежі. Нагадаю, що вона збудована не за державні гроші, а за гроші інвестора, який і надає ТРК послуги. Як повідомив, Ленур Іслямов, власник телекомпанії АТР, до якої входить ірадіо «Мейдан», що виграло конкурс на частоту, для них це дуже великі гроші – до 57 гривень за добу. І «Мейдан» буде мовити тільки в тому випадку, якщо ці гроші будуть компенсовані з державного бюджету. Що за неузгодженість така?
Юлія Каздобіна: Це питання пан Іслямов також піднімав і на зустрічі, яку я проводила з Меджлісом кримськотатарського народу в рамках розробки стратегії інформаційної інтеграції Криму. На жаль, на даний момент відповіді, що з цим робити, немає. Ми знаємо, що цю ситуацію Мейдан піднімає, але механізмів компенсації з державного бюджету таких витрат просто не існує. Ми знаємо, що бюджетні гроші витрачаються згідно законодавства, а законодавство таких витрат не передбачає. Тому потрібно сідати та вивчати питання, тому що, наскільки я розумію, якби ця вежа була державною, все одно це теж не було б безкоштовним.
Валентина Самар: Ми знову стикаємося з випадком, коли ми маємо законодавство, яке не прораховує нових реалій. Тому що податковий кодекс довоєнної України – це одна справа, бюджетний процес і витрати, які стосуються окупованих та неконтрольованих територій теж ніяким чином не враховано. І ми знову опиняємось в перших пунктах плану заходів, де йдеться про вдосконалення законодавства. Щодо плану заходів ми говорили з нашими гостями, що необхідно створити якийсь фонд, в який би збиралися кошти, і витрачалися саме на такі заходи, які не можливо фінансувати з бюджету, але на які можна збирати гроші з інших джерел. Що скажете? Чи розглядається такі ідеї?
Юсуф Куркчи:Каждый донор определяет то направление, которое он готов реализовывать. Ничто не мешает тому или иному производителю той или иной услуги, будь то радио или телевизионное вещание, работать с донором. Зачем нужна еще одна государственная прокладка в виде государственного фонда, который будет принимать решение о дополнительной коррупционной составляющей. Но, если говорить о тех механизмах и тех условиях, на которые мы должны реагировать, то сегодня проблема вещания — это не только оплата услуг и вышек, проблема вещание сегодня и наполнение контентом. Если мы сегодня говорим о том, что государство должно субсидировать ту или иную деятельность, то наверняка, должны быть какие-то инструменты влияния на контент. Если будет 40 станций работать на оккупированную территорию, о чем они будут вещать? На каком языке?
Валентина Самар: Юлия, какой буде контент? Юрий Стець говорил о том, что готовится государственная программа, которая будет финансировать создание такого контента. Как это буде происходить? Будут конкурсы?
Юлія Каздобіна:На данном этапе мы пытаемся изучить, какие возможности существуют в законодательстве на данный момент. Я консультировалась с юристами в Нацраде по этому поводу, и четких ответов в нынешнем законодательстве нет, каким образом можно было бы взаимодействовать правительству с телеканалами. Есть вариант заказ услуг, но вопрос – каких именно услуг. Если мы говорим о сотрудничестве с телеканалами, то получается, если мы объявляем конкурс, то можем ли мы ограничить….
Аналитик, советник министра информполитики Украины Юлия Каздобина
Валентина Самар: Это мне напоминает ситуацию, когда ребенок вырос, а мы все равно его пытаемся одеть в маленькую пижаму. Не ложится нынешняя ситуация в довоенное законодательство. Нужно либо менять что-то очень быстро, либо создавать какие-то специальные структуры.
Юлія Каздобіна: Если говорить о том, как производится контент сейчас, те механизмы, которые нарабатываем мы сейчас, то мы договариваемся. Например, недавно был договор с Украинским Католическим Университетом, что они будут производить документальные фильмы. То есть частично в развитие их программы, частично это соответствует тем приоритетам, которые есть у министерства. Мы будем давать письмо поддержи, они будут обращаться к донорам, и мы очень надеемся, что наше письмо поддержки им поможет.
Валентина Самар: За какие деньги «Ночные волки» проводят эти свои сумасшедшие мероприятия? За государственные. Они получают гранты государственного президентского фонда. А что, в Украине нет государственных грантов?
Юлія Каздобіна: Значит, юристы, которые работают в сфере, связанной с информацией, не знают о тех механизмах, потому что я ходила консультироваться и спрашивала, как мы можем это сделать. Я не являюсь специалистом в этой области, все, что я могу сделать, это пойти и у знающих людей спросить, как найти это решение. И я сейчас это решение ищу. Про гранты мне пока что еще никто не сказал, что они существуют.
Валентина Самар: Я знаю, что были проведены некоторые исследования по Крыму, которые вы пока не раскрываете, я так понимаю. У вас была фокус-группа с иностранными журналистами. Как они видят крымскую проблему? Как они видят Украину в крымской проблеме?
Юлія Каздобіна: Это было не лично их видение. Они мне рассказывали о том, как проблему Крыма воспринимают за границей. Были представлены люди из нескольких стран, и нельзя сказать, что у всех было одинаковое видение. У американцев было одно, был итальянский дипломат, который говорил, что очень многое из тех вещей, о которых говорят американцы, совершенно не так выглядят в Италии. Но все сходились на такой невеселой мысли, что Крым сейчас не слишком актуален на Западе, вопрос Крыма был актуален в момент захвата, а где-то через месяц, когда начались события на востоке Украины, он ушел с повестки дня. Сейчас, если и говорят о событиях в Украине, то в основном говорят о том, что происходит на востоке Украины, про Крым практически не вспоминают.
России удалось разделить в информационном пространстве вопрос Крыма и вопрос Донбасса, и на взгляд участников этой фокус группы, Украине нужно противостоять этой тенденции, Украине нужно всеми силами объяснят всем западным аудиториям, что Крым и Донбасс – это часть одной и той же истории, что это агрессии РФ против Украины, и объяснять мотивация Путина, почему Россия эту агрессию проявила. Они привели достаточно большой спектр причин, который на их взгляд будут понятны западному зрителю. Это и слабость Украины, что она была легкой добычей, и неприятие Независимости Украины со стороны Путина, и желание сравниться с Америкой.
Валентина Самар: Каким образом развеивать те ложные стереотипы и мифы, которые в головах у людей и в Крыму, и в западной Европе, и в Америке?
Юлія Каздобіна: Простые логичные месседжи. Из того, что они говорили: коммуникация с зарубежными аудиториями достаточно академична. Россия говорит, что народ Крыма самоопределился, и это для обывателя звучит легко, понятно и логично. Украина очень часто уходит в какие-то сложные юридические дебри, и теряет внимание зрителя. Кроме этого, существует проблема того, что для Запада Советский Союз и Россия были синонимами, и за те 25 лет независимости там так и не поняли, что Россия и Украина – это два разных государства. На самом деле, проблема гораздо глубже, чем непонимание конфликта Крыма. Но если говорить о Крыме в контексте геополитики и с точки зрение борьбы Украины за европейские ценности, а России – против этих ценностей, то в этом контексте вопрос Крыма может быть более понятен.
Валентина Самар: Что с восприятием западных санкций? Ведь мы понимаем, что европейские предприятия и государства каждый день теряют деньги. И каждый день встает вопрос о том, а работают ли эти санкции? И распространены мифы о том, что они не работают.
Юлія Каздобіна:Нужно понимать, для чего санкции. Они не для того, чтобы развалить Россию, они для того, чтобы на Россию надавить для того, чтобы она изменила свою политику. Если честно, мы не обсуждали причину санкций, это принималось как должное, что санкции должны быть и их нужно удерживать. Каким образом? Вести разъяснительную работу с бизнесменами, почему бизнес в Крыму не имеет смысла. И один из аргументов – неуважение к праву собственности. Крым – ворованная территория.
