«Центр журналистских расследований» продолжает цикл материалов спецпроекта «Бизнес на два фронта и в обход санкций» о влиянии западных и украинских санкций на отрасли экономики оккупированных Крыма и Севастополя и деятельность отдельных знаковых для полуострова предприятий. Как захваченных крымскими сепаратистами, так и тех, собственники которых нашли схемы сохранения бизнеса на подсанкционной территории.
Первым в «крымском» санкционном списке США юрлицом стало Государственное акционерное общество «Черноморнефтегаз» – бюджетообразующее предприятие, которое почти полностью обеспечивало полуостров газом, добываемым на шельфе Черного моря. После двух с половиной лет аннексии Крыма компания снизила добычу газа, дефицит которого уже ощущается в Крыму, а действие санкций не позволяет обслуживать импортное оборудование, закупленное до оккупации, и вести геологоразведочные работы.
С первых дней оккупации полуострова РФ так называемые власти Крыма заявляли, что добычей нефти и газа на захваченном украинском шельфе будут заниматься российские компании, и конкретно – РАО «Газпром». Затем собирались продать «Черноморнефтегаз» на торгах.
«Черноморский шельф очень богат газоносными слоями. Много иностранных компаний планировали инвестировать. Мы публично продадим через конкурсные процедуры… кто станет владельцем – тот и будет дальше управлять. Какая-то, очевидно меньшая доля, останется в Республике Крым», – говорил в 2014 году бывший «вице-премьер» Крыма Рустам Темиргалиев.
Однако уже в марте США, а за ними и Евросоюз и страны G7 ввели против России санкционные меры, а 11 апреля санкционный список причастных к аннексии Крыма физлиц расширился и захваченным оккупантами «Черноморнефтегазом».
Были заморожены все финансовые операции компании за рубежом, а также введен запрет гражданам и компаниям США и Евросоюза вести бизнес с фигурантами списка.
«Газпром» и другие газодобывающие компании России, опасаясь наказания за нарушение санкций, заходить на оккупированный полуостров не решились.
««Газпром» не хочет санкций, под которыми оказался «Черноморнефтегаз», потому что так же оказался бы под санкциями. Поэтому это предприятие как было нелегитимным (с момента захвата -ред.), так и останется. Никакое официальное юридическое лицо, тем более «Газпром», официально не зайдет в Крым на добычу нефти и газа из-за того, что неминуемы к ним будут применены санкции», – считает председатель правления ГАО «Черноморнефтегаз» Светлана Нежнова.
Так называемый «вице-премьер» Крыма Рустам Темиргалиев весной 2014 года заявлял, что газа, добываемого на захваченных украинских месторождениях, хватит не только для обеспечения полуострова, но и для продажи на экспорт.
До аннексии «Черноморнефтегаз» последовательно наращивал объемы добычи газа за счет разработки новых и дообустройства старых месторождений на шельфе Черного моря. В 2013 году было добыто 1,6 миллиарда кубометров газа. В 2014-м, как заявляли в крымской компании, добыча достигла 2 млрд. кубометров. И на следующий, 2015 год, ставилась задача увеличить объем добычи до 3 млрд. кубометров газа, однако вместо этого она стала падать, составив 1,8 млрд. кубометров. А в этом году результат может и не дотянуть до уровня 2013 года.
На сайте крымского «Черноморнефтегаза» сообщается, что за семь месяцев этого года добыто немногим больше 1 миллиарда кубометров газа. В последующем информация об объемах добычи отсутствует – приводятся только проценты выполнения плана. Для надежного газообеспечения полуострова, как заявлялось, сегодня необходимо 2 миллиарда куб.метров газа. Имея исходные данные, нетрудно подсчитать, что при условии активной добычи до конца декабря, дефицит в 2016 году может составить порядка 400 миллионов кубометров.
По словам председателя правления украинского ГАО «Черноморнефтегаз» Светланы Нежновой, Штормовое и Архангельское месторождения истощены. На 15 скважинах Одесского месторождения оккупанты смогли добыть в 10 раз меньше планируемого еще до аннексии Крыма объема.
«По этим скважинам получили дебет – 20-50 тысяч метров кубических. Хотя должны были получать 300-350 тыс. кубометров. Насколько я владею информацией, не было всех запчастей и возможностей у буровых, чтобы обслуживать так, как следует, правильно бурить и получать планируемый дебет», – рассказывает Светлана Нежнова.
По ее словам, украденное Россией крымское предприятие не сможет увеличить объемы газа, потому что геологоразведочные работы за годы оккупации не проводились. И это тоже – следствие санкций.
После аннексии в руках оккупантов остались украинские активы, балансовая стоимость которых, по оценкам НАК «Нафтогаз України», составляет порядка 15 миллиардов гривен, 15 месторождений нефти и газа, 3 площади залежей углеводородов, Глебовское подземное газохранилище, более 1200 км магистральных газопроводов, 43 газораспределительные станции, 4 плавучие буровые установки, включая скандальные «вышки Бойко»— «Петро Годованець» и «Незалежність».
Сегодня украденное оборудование иностранного производства из-за действия санкций лишено технического обслуживания. Три итальянских вертолета «Агуста», стоимость двух из которых – от 12 миллионов евро, не используются и стоят в аэропорту Симферополя.
«Буровые нужно обслуживать – (производители) Америка, Канада. Вертолеты «Агусты» необходимо обслуживать – Италия, завод соответствующий. Корабли не заходят в чужие порты, потому что мы оповестили по всему миру, по всем портам – нельзя корабли этого предприятия принимать, брать в аренду, потому что владеет ими не легитимным образом созданное предприятие, которое в станционных списках и с оккупированной территории. Санкции помогли сделать так, что буровые толком не работают, вертолеты не летают», – говорит Светлана Нежнова.
Дефицит газа в Крыму будет только увеличиваться – он необходим для увеличения генерации электроэнергии на полуострове. Широко разрекламированный оккупантами энергомост из Кубани не решает проблему электрообеспечения Крыма, для этого строятся две ТЭС на самом полуострове. Но крымского газа для них нет. Поэтому с Кубани срочно начали строить еще один мост – газовый.
В конце октября президент России Владимир Путин пообещал крымчанам построить газопровод Кубань-Крым уже к концу этого года.
Однако, по словам Светланы Нежновой, газопровод не сможет в этом году выровнять ситуацию с дефицитом газа. Даже если магистральная труба по дну Керченского пролива будет проложена, инфраструктура на полуострове для подключения к ней не готова. Она не работает.
«Черноморнефтегаз» находится под санкциями, не имеет технологий и финансов. Движется к закату. Мы все читали, что есть труба из Кубани в Крым. Но если проложили эту трубу и хотели российским газом запитать Крым, то почему опять буровая оказалась в экономической зоне Украины и собирается бурить? Значит что-то не получается с тем газопроводом?», – предполагает Светлана Нежнова.
Крымский «Черноморнефтегаз», действительно, намеревается бурить новые скважины, вернее – пока что только одну. И не скоро. Летом 2016 г. был объявлен конкурс на разработку проекта на сооружение параметрической скважины в северо-западной части Черного моря на площади Гордиевича. Компания «ВолгоградНИПИнефть», победившая в конкурсе, должна за год провести комплексные инженерные изыскания и подготовить проектную документацию.
Как следует из финансового отчета «Черноморнефтегаза», в 2015 году чистая прибыль захваченного предприятия по сравнению с 2014 годом сократилась почти в 100 раз. То есть, собственных ресурсов для расширения деятельности у компании нет.
Тем временем, Госпогранслужба Украины совместно с руководством «Черноморнефтегаза» уже дважды выходили в море в район захваченных Одесского и Голицынского месторождений для проведения фото и видео фиксации незаконных действий России. Эти материалы должны лечь в доказательную базу исков в международных судах.
17 октября НАК «Нафтогаз Украины» и шесть ее дочерних компаний инициировали арбитражное производство против России и требуют возместить 2,6 миллиарда долларов убытков, нанесенных захватом активов в Крыму.
Спецпроект «Бизнес на два фронта и в обход санкций» осуществляется ОО «Информационный пресс-центр» и ИА «Центр журналистских расследований» при поддержке Института по освещению войны и мира (IWPR, Institute for War & Peace Reporting).