Валентина Самар: Господин Фрид, а что вы думаете об украинских санкциях? Вы вообще о них слышали? И как оцениваете их эффективность?
Дэниел Фрид: Я постоянно общался с украинским правительством относительно санкций, когда я работал в правительстве США, начиная с 2015 года. Я знаю об этом. Кстати, решение о
Медведчуке и его медийной империи было хорошим шагом. Его приняли поздно, но не слишком поздно. Это та тема, которую американцы и украинцы могут совместно обсуждать. Если бы я сейчас работал в американском правительстве, то я был бы рад пообщаться с Украиной по санкционной политике или созданию необходимых правительственных структур. Я бы рекомендовал украинскому правительству передавать информацию о возможных нарушениях санкций Европейскому Союзу, Великобритании, ключевым европейским правительствам, полякам, немцам. Нам нужно знать, что происходит на практике.
Я не думаю, что я могу советовать украинскому правительству, за какими именно российскими компаниями нужно следить. Украина знает гораздо лучше этот вопрос. Но я считаю, что нужен регулярный диалог между экспертами. Наши правительства должны работать вместе. Для этого есть потенциал, и для этого есть воля.
Когда и если в Государственном департаменте будет восстановлено подразделение по координации санкционной политики, тогда появится человек, ответственный за российские санкции. Я подозреваю, что он захочет тесно и регулярно контактировать с Украиной.
Юлия Каздобина: Если честно, то я была немного удивлена, когда США поддержали применение санкций к Медведчуку и его каналам, ведь, насколько я понимаю, это было нарушением принципа верховенства права. Ведь санкции являются инструментом внешнеполитического действия, и применение к гражданам собственной страны неприемлемо. Граждане подпадают под действие уголовного кодекса. Не так ли?
Дэниел Фрид: Я понимаю, о чем Вы говорите. Верховенство права является важным. Но следует учитывать, что Медведчук действует как пропагандист Кремля, Россия атаковала Украину, Россия оккупирует украинскую территорию. С учетом этого я считаю, что решение Украины о Медведчуке никого не обеспокоило в американском правительстве.
С другой стороны, вы также говорите о другой проблеме. Украинские патриоты при поддержке Запада защищают свою страну с 2014 года. Некоторые из них погибли ради того, чтобы предоставить Украине время и возможности для преобразования в современную страну. Демократическую, какой Украина уже есть. Процветающую страну, и Украина имеет для этого потенциал. И страну, в которой верховенство права является ключевым принципом. Украина еще не достигла этого уровня.
Президент Зеленский был избран (мне кажется, как человеку за рамками системы), по моему мнению, для того, чтобы сломать железные крылья олигархической коррупции. Это должно произойти. Не ради большей коррупции или других олигархов, но ради введения верховенства права. Украинский народ настаивал и настаивает на верховенстве права во время Оранжевой революции, второго Майдана, во время выборов президента Зеленского. Каждый раз, когда перед украинцами стоит выбор, они голосуют не за экстремизм и не за национализм, как говорит кремлевская пропаганда. Они голосуют за демократию и верховенство права. Процветание Украины и сила ее независимости зависят от таких реформ.
Путин хочет, чтобы Украина потерпела неудачу в стенах своего дома, потому что европейская успешная Украина является хорошей новостью для России, но очень плохой — для Путина и путинизма. Потому что русские будут смотреть на успешную Украину и спрашивать: «Ну, вот. Почему не я? Почему не мы? Мы так не можем?».
Если украинцы, большинство из которых говорит на русском и являются православными, смогут сделать свою версию, которую сделали поляки или народы Балтии, тогда почему россияне будут поддерживать путинизм? Простой ответ — они не будут поддерживать путинизм! По крайней мере, мне, неероссияному, так кажется.
Путин боится успеха Украины. Украинский успех сделает Украину свободной и безопасной. Вот почему Россия хочет изображать Украину как фашистскую страну. Потому что они хотят исказить и испачкать современный толерантный, демократический украинский патриотизм, который охватывает всех — этнических украинцев, крымских татар, евреев, поляков, всех, кто принадлежит к нации. Принадлежит не по крови, а по убеждению! Это делает страну современной. А Путин этого не хочет.