27 октября в приемный покой Детской Республиканской клинической больницы по «скорой» была доставлена трехлетняя Настя Козыренко с болями в животе. Дежурный врач-хирург, осмотрев ребенка, ничего не нашел и, вколов обезболивающее, отправил маму с Настей домой. Через 15 часов после этого ребенка не стало. Это версия смерти девочки в изложении ее родителей. Версию руководства больницы к моменту сдачи материала нам получить не удалось, несмотря на все приложенные усилия – звонки, ожидание, и даже СМС-сообщения на телефон главврача.
Как вспоминает мама Насти Татьяна Брюховец, в четверг 27 октября, она плохо себя чувствовала и отпросилась с работы. По дороге домой встретила Настеньку, которая гуляла с бабушкой. Девочка, как всегда, была веселой и активной. Увидев маму, Настенька обрадовалась и вприпрыжку побежала ей на встречу. Еще немного погуляв, они пошли домой. Настя наклонилась снимать ботинки и громко завизжала. Татьяна испугалась, что дочь прищемила палец, но девочка согнулась, заплакала и зажала ручкой бок. В 12.30 мама позвонила педиатру и, описав симптомы, попросила срочно приехать. Врач посоветовала не ждать ее приезда, а вызывать скорую и ехать в больницу.
Врачи «скорой» не смогли прощупать живот ребенка, поскольку у нее были сильные спазмы. «Еще появилось прерывистое дыхание, как будто ей не хватало воздуха», — говорит Татьяна. «Скорая» отвезла маму с Настей в ДРКБ на Титова.
Как рассказала мама девочки, дежурный врач, осмотрев ребенка, назначил общий анализ мочи и клизму. Анализ был чистым, а клизма результатов не дала. Тогда на помощь вызвали второго врача, тоже хирурга. Медики Владимир И. и Сергей Г., их фамилии маме удалось выяснить позже и то через начмеда больницы, поскольку в приемном покое после случившегося никто не хотел называть их имена, пояснили Татьяне, что у ребенка прерывистое дыхание и рвотные позывы из-за спазмов в животе. По своей части хирурги проблему не нашли. Оставить ребенка на ночь в больнице под наблюдением и выяснить причину внезапной острой боли никто не догадался. Вколов Насте «но-шпу» и выписав «Риабал», их отправили домой.
Дома ребенку даже после укола легче не становилось. Она беспрерывно стонала и не могла нормально дышать. Среди ночи Татьяна вызвала такси и опять поехала в больницу. «Ей становилось все хуже, а я не могла среди ночи дозваться и докричаться до врачей. Лишь минут через 15 спустился дежурный врач — уже другой. Пока он пытался послушать, ребенок у меня на руках стал синеть, зрачки расширились, она сжала кулачки, посмотрела на меня, вскрикнула «мамочка», и все», — плачет Татьяна.
Девочку забрали в реанимацию, а через полтора часа сообщили, что спасти ее не удалось.
Утром маму вызвал к себе начмед больницы Константин Телеснюк. «Он мне говорит, приезжайте, у меня сплошные вопросы, а ответов на них нет», — говорит Татьяна. При встрече Константин Петрович интересовался, вызывали ли к ребенку при поступлении педиатра, гастроэнтеролога, делали ли анализ крови, УЗИ, рентген. Это стандартные процедуры при болях в животе. Ответы были отрицательными. «В нашей больнице убить дитя за 15 часов надо было умудрится», — передает слова начмеда Татьяна.
После вскрытия маме выдали заключение, в котором причинами смерти указывались интоксикация и бактериальная кишечная инфекция неуточненной этимологии. В девятом пункте справки также указано, что смерть ребенка наступила в связи с заболеванием. Заведующая патанатомии Наталья Кравченко сообщила Татьяне, что у ребенка была врожденная патология кишечника и левосторонняя диафрагмальная грыжа со смещением органов. Такая информация шокировала Татьяну. «У Насти не было проблем в этой области, — уверяет мама. — Ребенок никогда не жаловался на боли в животе либо еще где». Если и обращались в поликлинику, то только по поводу простудных заболеваний. Настя и в больнице никогда не лежала. Кроме того, девочку еще с годика готовили к операции в челюстно-лицевой хирургии. По разным обстоятельствам она переносилась, но анализы они сдавали постоянно. «Если были бы какие-то отклонения, то за три года это стало бы уже известно, — уверена мама. — Такое чувство, что это был острый аппендицит, его просто не увидели два хирурга, а теперь пишут какие-то несуществующие диагнозы. Это медицинская халатность, повлекшая смерть ребенка. Но ее теперь никак не докажешь. Все будут прикрывать друг друга».
Если Настенька все же умерла от инфекции, то встает резонный вопрос – что это за инфекция, которая за 15 часов убивает здорового активного ребенка, и можно ли было ее обнаружить, сделав все анализы? Кроме того, почему в таком случае родителей и общавшихся с погибшим ребенком не посадили на карантин, не обследовали их и места, где бывала Настя, на наличие этой инфекции? Например, при сальмонеллезе СЭС обследует и проверяет ребенка, родителей, садик и всех в нем на наличие возбудителя, квартиру приезжают и дезинфицируют. И пока трижды анализ не окажется чистым, вся семья сидит на карантине. К родителям Насти никто не приезжал.
Как отмечает юрист медицинского права Михаил Белкин, к которому обратились родители ребенка, есть определенная процедура осмотра пациентов с острой болью в животе. Ссылаясь на информацию, полученную от папы девочки и документы, привезенные им из больницы, юрист говорит, что в этом деле есть серьезные нарушения. «Однозначно, когда трехлетний ребенок обращается в больницу с острой болью в животе, у него должны были взять общий анализ крови и сделать рентген. Этого, по словам родителей, сделано не было. На лицо нарушение стандартов обследования, — пояснил М.Белкин. — Ребенку должны были сделать анализ крови и рентген, а не клизмить, и если подозревали острую кишечную инфекцию, как было указано в причинах смерти, то их должны были направить в инфекционную больницу по «скорой», чтобы там специалисты подтвердили или сняли диагноз. Это явный ляп врачей и очень серьезный». В подобных случаях, говорит юрист, действия врачей могут попадать под часть 2 статьи 140 УК Украины — ненадлежащее исполнение профессиональных обязанностей, повлекшие тяжкие последствия. Наказание по данной статье — от 5 лет лишения свободы.
По словам М.Белкина, в юридической практике доказать врачебную ошибку и халатность реально, и подобные прецеденты были и в Украине, и в Симферополе. «Если бы родители дали согласие, мы бы затребовали документы и провели независимую судебно-медицинскую экспертизу», — говорит юрист. Однако мама отказалась от этого, поскольку тогда тело своего ребенка она забрала бы еще через 5 дней.
Главный врач детской больницы Александр Астахов вышел на работу после отпуска 4 ноября. Тогда же, в пятницу, он пообещал корреспонденту «Центра» изучить всю документацию и сложившуюся ситуацию, чтобы прокомментировать этот случай. Договорились созвониться в понедельник. Однако сегодня А.Астахов в течение дня не отвечал на звонки. В приемной секретарь главврача, поинтересовавшись, кто беспокоит, попросила перезвонить через 5 минут. После повторного звонка секретарь сообщила, что шеф на совещании и связаться с ним можно через полчаса. Выждав 40 минут, корреспондент «Центра» попытался еще раз поговорить с А.Астаховым. «Вы знаете, его уже нет, срочно вызвали, и он уехал», — сообщила девушка на другом конце провода.
Узнать у главврача больницы, где произошел этот страшный случай, каковы же результаты его изучения документов и обстоятельств этой трагедии, была ли соблюдена процедура осмотра дежурными врачами , и соответственно – был ли шанс у ребенка, если бы все анализы были сделаны вовремя, так и не удалось.
Родители девочки подали заявление в прокуратуру Крыма для проведения расследования. Их заявление уже принято к исполнению.
Внутреннее расследование в больнице не проводилось. И врачи, отправившие Татьяну с дочерью домой, по-прежнему исполняют свои профессиональные обязанности.
Для всех, кто знал Настеньку, известие о ее смерти стало просто шоком. Друзья семьи говорят, она всегда была очень активным ребенком, уже в три месяца пыталась самостоятельно сесть, а в восемь эта девчушка уже бегала. Настя на полголовы была выше своих сверстников, здоровенькая и всегда улыбающаяся.
Неделю назад девочку похоронили. 19 января ей исполнилось бы 4 годика.
