Чтобы Украина получила работающую модель санкционной политики для давления на страну-агрессора, мало перезагрузить только закон о санкциях. Действующим законодательством совсем не предусмотрена ответственность за нарушение санкционных ограничений — ни введенных СНБО Украины, ни тех, которые применяют Совет Европейского союза, президент или министерство финансов США и его Агентство по контролю за иностранными активами (OFAC).
Эксперты проекта «Как работают «крымские санкции» считают, что предложения по согласованию украинских санкций с западными не должны ограничиваться только синхронизацией списков физических и юридических лиц. Гармонизации также нуждается и перечень запретов и секторальных ограничений по Крыму, а также — ответственности за их нарушение.
Однако на пути к синхронизации ответственности за нарушение санкций, которая в США и странах-членах ЕС предусматривает крупные штрафы и тюремное заключение, стоит закон Украины о фейковых СЭЗ «Крым», который позволяет бизнесу все то, что западные санкции запрещают.
О том, на какие изменения в законодательстве ожидают правоохранители для эффективной работы на крымском направлении в этой сфере в интервью Центру журналистских расследований рассказал Игорь ПОНОЧОВНЫЙ, руководитель прокуратуры АР Крым и города Севастополя.
Игорь Поночовный: Во-первых, должна быть юридическая ответственность за нарушение санкций и за их неприменения, поскольку уже седьмой год оккупации Крыма мы не имеем никаких механизмов, как реагировать на эти нарушения. Ни административного, ни уголовного, ни любого другого. С этим неоднократно сталкивались на практике правоохранительные органы, когда имели дело с субъектами хозяйствования, которые нарушают санкции. Мы информацией владеем, но реализовывать ее не можем. Поэтому регистрировали уголовные производства по статье 332-1 Уголовного кодекса Украины (нарушение Порядка въезда на ВОТ АР Крым и выезда из нее — ред.), поскольку понимаем, что товары иностранных брендов или иностранных субъектов хозяйствования попадают в Крым однозначно не со свободной территории Украины. То есть хотя бы таким образом пытались «зацепиться» за эту тему, чтобы как минимум зафиксировать эти факты.
В этом году в Верховной Раде Украины зарегистрирован законопроект о внесении изменений в Уголовный кодекс и в закон О санкциях по установлению и административной, и уголовной ответственности за нарушение требований санкционного режима, действующего для защиты национальной безопасности и территориальной целостности Украины.
Законопроект прошел слушания в Комитете, рекомендованный к голосованию в первом чтении, но, однозначно, ко второму чтению он требует много доработок, так как возникают различные вопросы в толковании тех или иных терминов, детализации, за какие именно действия будет установлена уголовная ответственность, за какие действия — административная. Соответственно, и учета суммы убытков: нужно, не нужно, или это будет преступление с формальным составом, все-таки нужно ждать наступления каких-либо экономических убытков и так далее.
Но главное, что процесс запустился, что законопроект есть в Верховной Раде, что он прошел Комитет, Комитет его одобрил. Поэтому ожидаем, что на этот раз будет не так долго, как с другими законопроектами, в которых мы нуждаемся. К примеру, ст.12 закона об обеспечении прав и свобод граждан на временно оккупированной территории уже лет и четыре, как не нужна, но тем не менее она есть. В Верховной Раде в первом чтении законопроект (об отмене статьи — ред.) прошел, а результата нет, и до сих пор вынуждены ею пользоваться. Здесь надеемся, что будет быстрее, чтобы мы могли эффективно реализовывать механизм уголовного производства по расследованию таких фактов, для привлечения к ответственности.
Валентина Самар: Как вы этот процесс видите на практике? Украина не вводила секторальные санкции в связи с агрессией РФ и оккупацией Крыма способом, предусмотренным законом. У нас нет норм, которые бы четко указывали, в каких секторах экономики Крыма нельзя работать, что есть запрет экспорта произведенных в Крыму товаров, как это в санкционных актах ЕС и США.
Игорь Поночовный: Законопроект, подготовленный к первому чтению, не содержит указания на то, невыполнение каких ограничительных мер — национальных или иностранных, поддержанных Украиной, он касается. Правильно говорите об отсутствии секторальных санкций, запрещающих хозяйственную деятельность в определенных отраслях Крыму, как это есть в европейских санкциях. Поэтому во время заседаний в Комитете ВРУ, в которых мы участвовали, от депутатов тоже были дельные замечания, что этот вопрос нужно рассматривать в комплексе. Не только внести изменения в Уголовный кодекс, не только дополнить закон о санкциях возможностью привлечь к ответственности, но и вообще расписать, детализировать санкционный механизм, как ограничения применяются, к кому они применяются.
Западные санкции гораздо эффективнее, так как субъекты хозяйствования действительно понимают, что могут понести ответственность, некоторые пытаются различными способами их обходить, но предохранители есть. У нас предохранителей в виде юридической ответственности вообще никаких нет. Поэтому этот законопроект — это лишь первый шаг, который, мне кажется, нужно будет во многих дискуссиях обсуждать. Нужно привлекать туда и Кабинет министров, потому что этот проект представлен 12 депутатами, разработанный с помощью, среди прочих, и прокуратуры АРК. Поэтому, возможно, как раз обсуждение этого законопроекта позволит расширить и вынести в публичный дискурс те вопросы, о которых вы говорите.
ЦЖР: Игорь, вы говорите о комплексном подходе к внесению изменений в законодательство для перезагрузки санкционной политики. Но есть закон о СЭЗ Крым, который позволяет бизнесу работать в Крыму, чем подрывается действие западных санкций. Можете привести пример, когда вы не смогли ничего сделать по фактам нарушения санкций, так как эта СЭЗ.
Игорь Поночовный: Примеров таких нет из-за того, что органы правопорядка автономии не могли расследовать уголовные производства, потому что нет соответствующей квалификации преступления. Мы не сталкивались с этими проблемами на практике, так как практики не было. И закон о СЭЗ «Крым» нам не мешал расследовать, так как не было, чего расследовать. Мы, как я говорил, документировали эти факты ведения иностранцами бизнеса в Крыму, участия иностранных компаний в строительстве Керченского моста и так далее, но это не то расследование, о котором вы говорите.
Испытания Керченского моста под нагрузкой Фото: most.life
Закон о СЭЗ «Крым» на перспективу, я понимаю, это тоже будет одной из преград для эффективного качественного расследования, потому что это дает поле для различных толкований и трактовок. С одной стороны мы говорим, что нельзя, например, металлургическому бизнесу работать в Крыму, при том закон о СЭЗ говорит совершенно противоположное. К сожалению, это реалии украинского законодательства, мы с ними сталкиваемся постоянно.
Но я знаю, что представительство президента в АРК совместно с некоторыми народными депутатами проводят рабочие встречи по поводу внесения изменений также в закон о СЭЗ «Крым». Потому что насколько я понимаю, принимался он после оккупации Крыма спешке, многие нормы, которые в нем прописаны не были обоснованы какой-то практикой, это была такая какая-то необходимость. Его приняли и все. Но потом, когда столкнулись с ним на практике, возникло ряд вопросов. Например, таможенной службы, о чем говорилось на совещании, которое было в Херсоне и касалась также и незаконного иностранного бизнеса в Крыму. Позиция таможенной службы, со ссылкой на закон о СЭЗ «Крым», — он связывает им руки и не позволяет ничего делать.
Стивідорна компанія «Авліта», порт Севастополь Фото investigator.org.ua
Валентина Самар: Как расследуется дело об «ильменитовой схеме», то есть о поставках через закрытые порты Крыма сырья — украинского ильменитового концентрата для крымского титанового завода олигарха Фирташа?
Игорь Поночовный: Оно расследуется по фактам нарушения Порядка въезда-выезда из временно оккупированной территории судами-нарушителями, которые завозят ильменит в закрытые порты или на якорные стоянки в Керченском проливе. Но говорить о том, что в нарушение санкций поставляется товар на территорию оккупированного полуострова мы не можем, потому что не существует такой квалификации преступления в Уголовном кодексе Украины. Эта схема расследуется, но расследуется под тем квалификацией, которая более приближена к сути преступления.
Валентина Самар: То есть в этом деле по «ильменитовой схеме» вы можете привлечь к ответственности только капитана судна-нарушителя?
Игорь Поночовный: Капитана судна, перевозящего ильменит. Но, как вы знаете, схема настолько стара и отработана таким образом, что каждый ее этап по сути не вызывает замечаний. Если осматривать схему поставки ильменита в целом, ты понимаешь, как это работает. Но с юридической точки зрения постоянно схема меняется, используются различные страны поставки: то Болгария, сейчас снова вернулись к турецкой схемы, когда из Украины судна абсолютно легально доставляют ильменит в Турцию, там другая компания доставляет его к якорных стоянок в Керченский проливе. Некоторый период была схема, когда ильменит доставлялся на территорию РФ, затем через Керченский мост — в Крым.
То есть организаторы этой схемы придумывают различные механизмы. Но, опять же, к сожалению, сейчас мы можем квалифицировать правильно только действия капитанов судов, которые завозят ильменит. Вместе с этим в рамках этого уголовного производства исследуется вся цепь поставки: кто поставляет, кто является приемником груза, кто — отправителем. Это дело расследуется, расследуется Службой безопасности. Сейчас они довольно активизировались в этой работе, поэтому, надеюсь, результаты будут.
Материал подготовлен в рамках спецпроекта спецпроекта «Как работают «крымские санкции» Центра журналистских расследований в партнерстве с Центром прав человека ZMINA.
Также читайте расследования ЦЖР «Схемы обхода крымских санкций» и Как работают «крымские санкции». Финансовый сектор.
