30 июля 2014 года Европейский союз запретил предоставление любых финансовых займов и кредитов, связанных с созданием, приобретением или развитием энергетической инфраструктуры. Запрещено приобретение или расширение участия в предприятиях и приобретение акций и ценных бумаг паевого характера, компаний в Крыму или Севастополе, которые занимаются разведкой и добычей нефти, газа или минеральных ресурсов. Аналогичный запрет касается и совместных проектов в этой области.

К энергетическому сектору Крыма относится Крымская электроэнергетическая система как составляющая Объединенной энергетической системы Украины. Крым в 2013 году потреблял 4 692,6 млн.кВт/год – это 3,2% от общеукраинского объема потребления. В то же время, производство собственной электроэнергии в Крыму не превышало 15% от потребности и имело мощность 340,95 МВт. Собственную генерацию обеспечивали Симферопольская и Севастопольская ТЭЦ, солнечные электростанции «Перово», «Охотниково» и «Митяев» и Сакская ветровая электростанция.

Стоимость активов НЭК «Укрэнерго» в Крыму, согласно сумме исковых требований компании в РФ в Арбитражном суде в Париже, составляет почти 433 млн евро.

Украина, в отличие от Европы, не только не ввела секторальных санкций против энергетического сектора оккупантов, но и заключила через ГП «Укринтерэнерго» с российской компанией «Интер РАО» контракт на поставку электроэнергии в созданный оккупантами «Крымского федерального округа РФ» со скидкой 15% . Контракт предусматривал 100% обеспечения оккупированного Крыма Украинской электроэнергией, было условием поставок российской электроэнергии в Украине.

На полуострове установили несколько мобильных газотурбинных станций суммарной мощностью в 405 МВт, но это были временные меры. Радикально РФ решила энергетическую проблему с помощью энергомоста через керченский пролив. Западные компании не стали помогать России решать эту проблему именно из-за санкций. Но нашлись другие. Китайский кабелеукладчик JIAN JI 3001 несколько месяцев курсировал проливом, прокладывая китайский же кабель. Компании-владельца судна Shanghai Foundation Engineering Group Co Ltd нет и в украинском списке санкций.

Дальнейшее переориентация крымской энергосистемы по направлению «север-юг» на направление «восток-запад» было задачей, с которой РФ вполне могла справиться и справилась самостоятельно.

Но обеспечить стабильное функционирование крымской системы потребления электроэнергии энергомост не мог. Поэтому РФ вынуждена была оперативно строить новые генерирующие мощности - Таврическую ТЭС под Симферополем и Балаклавскую - под Севастополем. Их мощность - 470 МВт каждая. Турбины, в которых нуждались эти электростанции, РФ не производила. Поэтому их в обход санкций поставил концерн Siemens - это был громкий скандал, свидетельствующий, что система санкций не является совершенной.

Серьезно мешают секторальные санкции развитию возобновляемой ветровой и солнечной электроэнергетики в оккупированном Крыму. Благодаря «зеленому тарифу» природные особенности крымского полуострова с его ветрами и большим количеством солнечных дней в Крыму успешно эксплуатировались ветровыми и солнечными электростанциями, обогащая при этом братьев Клюевых - об этом Центр журналистских расследований подробно писал в исследовании "Российский рассвет Клюевых Как соратники Януковича обосновались в аннексирована Крыма". Украинским «дочкам» австрийской компании Клюева - «Актив Солар ГмбХ» - мгновенно передали тысячи гектаров земли под строительство электростанций. Гелиостанция «Перово» братьев Клюевых стала крупнейшей в Европе. Общая мощность солнечных электростанций в Крыму на момент оккупации составляла 227,3 МВт.

Отмена «зеленого тарифа» привела к остановке солнечных и ветровых электростанций Крыма, и снова их запустили уже в фактически убыточном режиме.

Сейчас в Крыму работают 5 солнечных электростанций - «Перово», «Охотниково», «Митяево» и «Родниковое» введены в эксплуатацию в течение 2011-2012 годов, «Николаевка» - достроена в 2015 году. Их суммарная мощность - 297 МВт. Запуск шестой СЭС из семьи «Солар», «Владиславовка», мощностью 110 МВт, пока невозможен, по данным оккупантов, через переориентацию энергосистемы Крыму: надо строить новую подстанцию, на это нужно 2 млрд рублей. Впрочем, отсутствие «зеленого тарифа» создает ситуацию, при которой прибыли от продажи электроэнергии едва хватает на операционные расходы и выплату зарплат - кредиты на строительство СЭС они уже не способны.

Значительную часть украинских ветровых парков Крыма - как частных, так и государственных - в 2014 году оккупанты передали в специально созданное «ГУП РК« Крымские генерирующие системы». Туда вошли Сакская, Тарханкутская, Донузлавская, Судакская, Присноводненська и Восточно-Крымская ВЭС (последняя законсервирована). Их суммарная мощность составляет сегодня 59 МВт. Отдельно существует частная Останинська ВЭС мощностью 25 МВт, которая была введена в действие в январе 2014 года, то есть буквально накануне оккупации. Большинство генерирующих мощностей под контролем «ГУП РК« КГС »- это устаревшие 100-киловаттные ветряки, ремонт и обслуживание которых занимает больше, чем те, которые предприятие получает от продажи электроэнергии. Но пока в РФ есть залежи газа, вложения в модернизацию восстановительной энергетики не будут приоритетом.

Оно стремилось заключить инвестиционное соглашение по модернизации ветряков крымских ветроэлектростанций. Но о реализации этих стремлений пока не слышно.

К энергетическому сектору относится и добыча и транспортировка газа и нефти в Крыму и на крымском шельфе. По данным НАК «Нафтогаз Украины», активы этой отрасли в Крыму, попавшие в руки оккупантов, составляют 15 месторождений нефти и газа, 3 перспективные площади залежей нефти и газа, Глебовское подземное газохранилище, более 1200 км магистральных газопроводов, 43 газораспределительные станции, 29 единиц плавсредств, 4 плавучие буровые установки, среди которых две современные высокотехнологичные - «Петр Годованец» и «Независимость», а также многие другие объекты производственной инфраструктуры. Лишь одно газовое месторождение - Стрелковое на Азове - Украина смогла вернуть под свой контроль.

На базе захваченного Россией крымского имущества ГАО «Черноморнефтегаз» зарегистрировано по российскому законодательству «Государственное унитарное предприятие Республики Крым Черноморнефтегаз», который уже в апреле 29014 года был внесен в международные санкционные списки всех стран Евросоюза, в санкционные списки Канады, Лихтенштейна, Америки в начале 2015-ого года. А в санкционные списки Украины он попал только в июле 2018 года.

НАК «Нафтогаз Украины» и ее шесть дочерних компаний 20 сентября 2017 подали в суд, сформированный при Постоянной палате Третейского Суда в Гааге, исковое заявление о возмещении убытков, причиненных незаконным захватом Российской Федерацией активов в АР Крым. Сумма заявленных в иске НАК убытков - почти 8 млрд долларов, и в нее входит также стоимость незаконно добытых углеводородов.

За эти годы, с 2014 по 2019, Россия добыла с месторождений, принадлежащих Украине, 10,4 млрд кубометров газа. При этом, как сообщила руководитель ГАО «Черноморнефтегаз» Светлана Нежнова, наблюдается падение добычи 2 млрд куб. м в 2014 году до 1,5 млрд куб. в 2019 году.

Ее слова подтверждают и данные заместителя министра энергетики РФ Андрея Черезова: в период с 2014 до 2017 произошло снижение добычи газа с 1,9 млрд м3/год до 1,6, а в 2018 добыча снизилась до 1,5 млрд м3/год. Черезов хвастался, что в 2019 году. Падение добычи якобы удалось остановить, стабилизировавшись на цифре 1,5 млрд м3/год.

Уже разработанные месторождения «ГУП РК Черноморнефтегаз» эксплуатирует собственными силами, предоставляя захваченное оборудование Вооруженным силам РФ для использования в военных целях. А для перспективного Субботинського шельфового месторождения, которое до оккупации планировалось разрабатывать с участием французской государственной компании Electricite de France, уже надо было привлекать иностранных инвесторов - но таких не нашлось: санкции решают.

Украина до сих пор не ввела собственных секторальных санкций в отношении энергетического сектора Крыма. Кроме того, не налажена должным образом работа по выявлению и внесения в санкционных списков компаний, которые помогают РФ обустраивать энергетическую инфраструктуру в Крыму. Украинские санкции должны быть указателем для санкционной политики США и ЕС - к сожалению, пока все наоборот. А начать следовало бы с отмены СЭЗ «Крым», которая делает невозможным эффективное применение санкций в отношении тех физических и юридических лиц, которые сотрудничают с оккупантом.

В начале - об общей эффективности западных санкций. Санкции разве что затормозили на определенный период реализацию проектов енергосепарации крымского полуострова от украинской энергетической системы и поставок с материка. Но, конечно, они не остановили реализацию проектов поставок энергоресурсов из России и строительство дополнительных мощностей энергетики на территории оккупированного Крыма. Из позитивного - только замедление и то, что оккупант вынужден платить максимально высокую цену, потому что строительство новой энергетической инфраструктуры, которая убыточная - это затраты. Переконфигурации существующей энергетической инфраструктуры под поставки России вместо поставки из Украины - это тоже расходы, которые еще продолжаются.

На первом этапе наиболее чувствительным был вопрос выработки и поставки достаточных объемов электроэнергии в связи с энергетической блокадой со стороны материка. И эта задача была выполнена, хотя с опозданием. Речь о строительстве керченского энергомоста. Выполнена она была с помощью китайских компаний, которые мало обращали внимание на санкции, действовавшие со стороны Запада. Сопровождалось это недостаточной или отсутствующей активностью с украинской стороны - указать китайцам на недопустимость подобных вещей. А без китайцев этот энергомост не был бы так быстро проложен. Потому что ни нужных силовых кабелей в России не было, ни нужного судна-кабелеукладчика. Поэтому был объявлен тендер, в котором участвовала также и южно-корейская фирма, но она потом отказалась. Китайцы были единственными, кто согласился. Собственно, на это и был расчет.

Далее надо было переориентировать крымскую энергосистему на энергомост и построить собственные генерирующие мощности. Всем известна история с турбинами Siemens. Этот случай показывает, что санкции можно обходить. Нелегко, не беспроблемно, но вариант обхода был изобретен. Российская и немецкая стороны на корпоративном уровне разыграли постановочный конфликт с обращением в суды, но так или иначе турбины попали на полуостров и были там смонтированы, хотя и с большими проблемами. Две электростанции были запущены в эксплуатацию. Они практически покрывают потребности полуострова. Более того, там имеет место избыток электроэнергии.

Для функционирования традиционной экономики полуострова такие мощности не нужны, но они были созданы. Зачем? Во-первых, и строительство моста, и реконфигурация энергосистемы полуострова, и строительство новых генерирующих мощностей - все это механизмы распила бюджетных программ федерального уровня. Во-вторых, избыточная генерация означает, что есть потребитель или группа потребителей, которые нуждаются в этой электроэнергии, и, возможно, потребуют еще больше в будущем. Речь о военной инфраструктуре. Избыток генерации сделан с перспективой на увеличение потребления именно со стороны военной инфраструктуры - военных баз, пунктов размещения авиации, флота. Есть также судостроительные мощности - мы видим, что сейчас идет попытка активизировать и на керченском заводе «Залив», и на феодосийском заводе «Море» судостроительные программы. Санкционный режим на все это практически не повлиял.

Подсанкционными в энергосекторе можгут быть разве что поставки какого-то нового, более эффективного иностранного оборудования - они могут происходить окольными путями, потому что никто из потенциальных поставщиков не хочет попасть под санкции. Но проблема для России существует. Они, допустим, купили такое оборудование, но оно требует соответствующего сервисного, регламентного сопровождения, и это увеличивает риск для потенциальных партнеров попасть под санкции. Но и здесь есть лазейки: тот же Siemens, наладил производство турбин на территории РФ, соответственно, локализовал там и сервисное сопровождение.

А вот в случае, например, закупки каких-то трансформаторных подстанций европейского производства, их эксплуатация требует сервисного обслуживания их компаний - это входит в пакеты. Поэтому здесь РФ ограничивается тем, что имеет. Энергетическое машиностроение в России относительно развитое, пусть не такое высокотехнологичное, но они пытаются действовать максимально путем импортозамещения.

Крым создан для «зеленой энергетики». Но ее развитие там невозможно без западных или китайских, если это солнечная энергетика, технологий. В России традиционно этому направлению уделяется недостаточное внимание. Есть нефть, газ, уголь - зачем нам солнце и ветер? Но потенциал Крыма очень серьезный.

И маневровые мощности тепловой энергетики могли поступать в Крым во время провала по ветру или солнцу.

Пока же Крым соединен не с украинской энергосистемой, а с югом России, который сам является энергетическим тупиком, Россия не имеет возможности обеспечить маневровые мощности для развития альтернативной энергетики. Грубо говоря, нужно строить еще несколько таких электростанций, которые уже построены под Севастополем и Симферополем. Той тепловой энергетикой, которая есть на сегодня в Крыму, сильно не поманеврируешь. В этом контексте тоже санкции срабатывают.

Потерпели неудачу - и в этом польза международного санкционного режима в отношении Крыма - попытки России затянуть кого-то из инвесторов в разработку шельфовых месторождений на керченском участке. Дипломатические попытки России привлечь пусть не грандов мирового газодобычи, но по крайней мере какие-то фирмы средней руки, чтобы показать, что несмотря на санкции, зарубежный инвестор все-таки приходит в Крым - здесь они потерпели тотального фиаско. Какую-то фирмочку с парой тысяч долларов уставного капитала где-то зарегистрировали в оффшоре и пытались показать, что она будет инвестором добычи газовых месторождений в районе Керченского полуострова.

Здесь нам на руку и тот факт, что сейчас цены на энергоресурсы после нефтяного обвала марта 2020 остаются низкими. И такого рода проекты газодобычи, особенно шельфового, в этих ценовых условий коммерчески проблемные. Поэтому привлечь нормального западного партнера средней руки, трудно из-за отсутствия коммерческой целесообразности. И есть куча юридических рисков. Та же Electricite de France была участницей прикерченского проекта, который был инициирован во времена Януковича. Тем не менее, она не стала и не станет рисковать - ни своей репутацией, ни своими деньгами. Поэтому это, безусловно, плюс санкционного режима.

У нас есть национальный санкционный режим, но кто его мониторит и кто является карательной рукой в случае его нарушения? Мы видим, что в аппарате СНБО периодически готовятся какие-то обновления в список подсанкционных субъектов, но фактически это санкционный недоржим. И это касается не только энергосектора. Прежде всего нужна эффективная работа той же СБУ, чтобы выявлять, когда подсанкционный субъект ведет свою деятельность на нашей территории и одновременно под какой-то фирмой-прокладкой - на территории, по которой действуют санкции. Собственно, это уже выглядит как насмешка над санкционным режимом со стороны ЕС.

Это вопрос не только экономики, но и безопасности. Например, США блокируют строительство «Северного потока-2» не только из-за собственного коммерческого интереса. Когда немцы попытались в августе 2020 американцев подкупить, предложив строительство двух терминалов для американского сжиженного газа, в США ответили: «Вопрос не в коммерции. Коммерческие вопросы регулирует рынок. Вопрос в безопасности. Мы считаем проект «Северный поток-2», который вы поддерживаете, не исключено коммерческим или экономическим, как вы вместе с русскими нам рассказываете, это проект, который подрывает безопасность Европы».

Возвращаясь к Крыму и санкциям. Мы должны американцам подсказывать, что деятельность России в оккупированном Крыму и вокруг оккупированного Крыма, и в том числе в энергетическом секторе, не является только противоправной с точки зрения международного права как оккупация и незаконная попытка аннексии. Она еще и несет серьезную угрозу для безопасности в регионе и для подрыва американских интересов в этом регионе. Ведь так или иначе, в этом регионе есть три страны-члены НАТО, а США - лидер в этом альянсе.

Россия использует энергетическую инфраструктуру, захваченную в Украине - речь о добывающих платформах в северо-западном секторе Черного моря, а также построенном ею «Турецким потоком» в военных целях.

На платформы установлено оборудование явно военного назначения: радиолокационные станции, а вдоль коридора «Турецкого потока» - гидроакустические системы. Россияне этого даже не отрицают. Это использование гражданской инфраструктуры в военных целях. И в этом контексте нужно ставить вопрос о санкциях в отношении «Газпрома», от чего США пока воздерживаются. Потому что Газпром позволил установку оборудования двойного назначения. Здесь есть где разгуляться, но нужна соответствующая активность с нашей стороны.