Подавать днепровскую воду в оккупированный Крым или нет? Ответ на этот вопрос украинская власть пока публично не сформулировала. Как и свою политику относительно деоккупации полуострова, вместо этого демонстрирует широкий спектр «компромиссов» с законом и здравым смислом. С одной стороны, закон об оккупированных территориях запрещает иметь любые сношения с нелегитимно созданными органами, что делает невозможным законный контракт по продаже воды в Крым, с другой – ничто и никто (включая ГПУ) не помешало правительству заключить контракт на поставку туда электроэнергии, причем абсолютно кабальный и невыгодный для Украины: у российской компании украинское госпредприятие покупает ее дороже, нежели продает затем в Крым. Благодаря закону о СЭЗ «Крым», оккупационные власти избавлены от головной боли по поводу продовольственного кризиса – украинские поставщики исправно снабжают всем необходимым, а Роспотребнадзор еще и перебирает харчами, заворачивая фуры с неприглянувшимися товарами. Водную проблему российские власти также не торопились решать, надеясь на очередное проявление слабости Киева. Главная из них, как мы знаем, — коррупция. Эмиссары от Аксенова в прошлом году предлагали за «решение вопроса» и.о. замглавы АП Андрею Сенченко 20 млн. долларов. Он отказался, и проследил за тем, чтобы и другие не взяли. Думается, за год цена вопроса выросла – нерешенность проблемы налицо.
О том, что по водной теме в начале апреля снова пошел какой-то «движ», стало понятно благодаря сообщению народного депутата Украины Георгия Логвинского о создании некой рабочей группы из нардепов и правительственных чиновников, которая должна найти ответ на поставленный в начале материала вопрос. Все мы, без сомнения, заинтересованы в том, чтобы этот поиск был прозрачным. Поэтому в студию программы «Вопрос национальной безопасности» мы пригласили Георгия Логвинского (фракція «Народный фронт»), Алексея Чинарева, который исполняет обязанности председателя Государственного агентства по водным ресурсам и эксперта — Михаила Ромащенко, директора института водных проблем и мелиорации Национальной академии водных наук Украины. А.Чинарев не смог принять участие в программе, но прислал письменное разъяснение по теме водоснабжения Крыма, и таким образом позиция правительственной структуры была тоже представлена, а впоследствии вызвала большой резонанс.
Валентина Самар: Вначале нашего разговора хотелось бы услышать вашу позицию: давать Крыму воду или не давать?
Георгий Логвинский: Наша политическая сила говорит о том, что мы не должны финансировать оккупантов. Мы не должны развивать их бизнес, мы не должны создавать условия для того чтобы они развивались за наши средства. Есть другая грань – защита прав человека, чьи права мы не смогли защитить в Крыму. И мы должны сделать максимум безопасной их жизнь и их имущество.
М.Ромащенко
Михаил Ромащенко: Я считаю, что воду давать нужно, но при этом должны быть оговорены условия, в том числе условия защиты прав граждан.
В.С. Иными словам, воду Крыму продавать, но на условиях обеспечения безопасности граждан Украины, которые там находятся. Георгий Владимирович, рабочая группа по вопросам водообеспечения Крыма, о которой вы говорили, кого она включает, какие цели и задачи перед ней поставлены и как скоро мы увидим результат вашей работы?
Г.Л.: Если правильно называть, то это не группа, это специальная комиссия Верховной Рады Украины. Согласно регламента было подано всем фракциям проект постановления о создании специальной комиссии по вопросам законодательного обеспечения, а также стратегии деоккупации Крыма и защиты прав человека в Крыму и Севастополе. Основная задача этой комиссии – найти методы и способы, которыми мы установим соответствующий контроль. Как вы сказали, мы торгуем с Крымом. И торговля с Крымом, в первую очередь, должна защищать права наших граждан. Мы не должны позволять их ограничивать. Но, с другой стороны, сегодня нет надлежащего контроля за тем, что туда поставляется. Поэтому основная стратегия была такая: мы даем возможность, чтобы в Крыму предприятия признавали себя украинскими, регистрировались по специальной процедуре на территории Украины, и только с такими субъектами мы будем иметь внешнеэкономическую деятельность. Для того, чтобы провести параллели, чтобы продавать какую-то продукцию таким предприятия, а не дарить и не отдавать – для этого и создана группа. По предварительным данным, в группу от «Народного фронта» вхожу я, от Блока Петра Порошенко — Алексей Гончаренко и Мустафа Джемилев. Сейчас рассматривается еще третья кандидатура. От остальных фракций мы ждем пока официального уведомления.
Георгий Логвинский
А дальше в эту группу включатся все — как комитеты ВР, которые с этим связаны, так и органы исполнительной власти, которые будут решать проблемы, которые у нас возникают. Они однозначно будут работать с нами. Это может быть и минюст, и минтранс, и другие.
В.С. Господин Чинарев, который исполняет сейчас обязанности председателя Государственного агентства по водным ресурсам, сообщает в своем ответе нашей программе, что поставка воды в Крым может быть в том случае, когда в рамках закона Украины об оккупированных территориях на территории Крыма будет определен орган, который Украина признает легитимным, и с которым можно будет заключить договор. А также в случае погашения долга за 2013 год перед управлением Северо-Крымского канала в размере 1,7 миллиона гривен. И, кроме того, канал все еще не оборудован сооружением со счетчиком воды, а его проект будет только к концу второго квартала…
М.Р.: В данном случае водоучет может осуществляться несколькими способами. Учитывая, что существует русло канала, есть площадь сечения канала, то можно измерять уровни. Поэтому объем воды, подаваемой в Крым можно определять и без сооружения, которое планируется построить. Это не очень точный расчет и в этом случае могут возникать проблемы при расчете. Поэтому сейчас разрабатывается проект перегораживающего и водоучетного сооружения для того, чтобы поставить этот водоучет на коммерческие условия. С другой стороны, это сооружение будет выполнять и другую функцию. В связи с тем, что в канале вода движется самотеком, то для того, чтобы обеспечить ею потребителей Украины и Херсонской области, уровень в этой точке должен быть подперт. И в случае, если этого сооружения не будет, вода автоматически будет поступать в Крым, а рисовые системы Херсонской области останутся без воды. Поэтому в прошлом году мы в спешном порядке из подсобных материалов – мешками с песком и грунтом — перегораживали канал для того, чтобы обеспечить потребителей на территории Херсонской области. Поэтому это сооружение имеет двойное назначение. Но в случае, если политическое будет принято к урегулированию, наличие этого сооружения не является обязательным условием подачи воды.
В.С. Я созванивалась перед эфиром с коллегами и должностными лицами из Херсонской области. В двух районах, которые нуждаются в днепровской воде, пока что критической ситуации нет. Обычно вода подавалась в Северо-Крымский канал в первых числах апреля, но до сих пор на Каховском водохранилище на дамбе идут ремонтные работы. Вода еще не пошла.
М.Р.: В конце марта – в начале апреля подача воды обычно осуществлялась, потому что она должна была естественным образом дойти до Крыма. Посевные работы в Крыму начинались, как правило, раньше, чем в Херсонской области, потому что южнее. Это определяло более ранние сроки водоподачи. Учитывая, что для обеспечения Херсонской области этот период поступления воды более короткий, поэтому можно пустить и в более поздние сроки воду. И это не будет представлять угрозу для сельхозпроизводителей Херсонской области.
В.С. Таким образом, у вашей комиссии, Георгий Владимирович, есть еще время, чтобы определиться с политическим решением. Но я с этим абсолютно не согласна, потому что все равно закон об оккупированных территориях не должен нарушаться, даже если вы решите, что воду надо подавать, не дожидаясь установления специального сооружения гидротехнического, которое будет иметь какие-то счетчики для воды. Закон существует. И его нужно соблюдать. Или вы будете пытаться пройти между капельками?
Г.Л.: Во-первых, закон надо соблюдать. Единственное – закон об оккупированных территориях не имеет в себе запрета на поставку товаров. Это регулируется законом о так называемой свободной экономической зоне «Крым», который мы тоже пытаемся изменить.
В.С. Но закон об оккупированных территориях четко регламентирует, что не может быть никаких отношений с нелегитимными органами власти, поэтому заключить договор с «Крымводхозом» невозможно.
Г.Л.: Как раз мы и говорим: кто является стороной по договору? Стороной по договору являются те лица, в отношении которых в Украине открыто уголовное производство. Они или в розыске, или есть санкции об аресте. Задается вопрос: как мы можем с ними подписывать какие-то договоры? Однако это не исключает возможности работы с предприятиями, если такая техническая возможность будет. Тут надо собрать все возможности. Есть ли возможность работать с каким-то украинским юрлицом, которое будет создано там?
В.С. То есть, вы предлагаете, чтобы существовала какая-то фирма-прокладка?!
Г.Л.: Я бы предложил (однако это технически пока не подтверждено), привлекать специалистов – чтобы у нас было четкое понимание, кому и что мы поставляем. Если бы это технически было возможно, мы бы так сделали. Если (в Крыму — ред.) есть конкретное предприятие украинское, которое не участвует в аннексии и хочет купить определенное количество воды – мы готовы заключать контракт.
В.С. И продать воду, в том числе, в военные городки?
Г.Л.: А для этого и должен быть контроль. Если этого контроля не будет, такая деятельность в моем понимании, не нужна. Вместе с этим, вы должны понимать, существует проблема более глубокая. Даже юрлица в Крыму не признаются согласно нашего законодательства. Соответственно, на сегодняшний день если мы говорим, что какой-то поставщик поставляет продукцию с Украины в Крым (зарегистрированному там по законам РФ лицу — ред), это попадает под действие Кодекса об административных правонарушениях. И этот товар должен быть конфискован по законодательству Украины, потому что в контракте указано лицо, которого не существует. И это мы тоже должны урегулировать.
В.С. Поэтому многие фирмы присутствуют сразу в двух государственных реестрах – в российском и украинскоми и существуют просто как близнецы-братья. И так ловчат наши бизнесмены.
Г.Л.: К сожалению, сейчас уже не так. Сейчас в Крыму российские компании, а украинские функционировать не могут.
Я имею ввиду, что компании, которые сегодня работают в Крыму, не приостанавливают свою деятельность и существуют в госреестре украинском, и в это же время регистрируются в российском. И платят налоги там. Потому что по закону об оккупированных территориях их от налогооблажения украинского освобождают. Мы немного в сторону уходим. Давайте вернемся к воде. Михаил Иванович, все-таки есть какие-то запасы в Крыму для того, чтобы обеспечить полуостров?
М.Р.: Я бы два аспекта рассмотрел. Первое – естественные запасы воды в Крыму небольшие. Есть классификация ЮНЕСКО, которая определяет водообеспеченность местными ресурсами. Там если меньше 1,7 тысяч кубических метров на одного жителя в год – эти страны считаются маловодообеспеченными. Украина имеет примерно 1,1 тысяч и принадлежит к маловодообеспеченным странам. А Крым имеет 380 кубических метров на одного человека в год. Поэтому это очень малообеспеченная территория местными водными ресурсами. Крым тоже надо рассматривать по обеспеченности водными ресурсами как горный, предгорный Крым и Южный берег (тут местных водоисточников практически достаточно, чтобы обеспечить питьевое водоснабжение) и степной Крым, где нельзя местными водными ресурсами обеспечить ни питьевой водой, ни водой для сельского хозяйства, особенно восточную часть.
Но вот в Крыму говорят, что в вода по Северо-Крымскому каналу пошла из собственных ресурсов: перебросили речушки, задействовали скважины, господин Шойгу дал свои подразделения и они десятки километров труб проложили. Но тут еще один аспект есть: это все-таки тоже наша земля. Сейчас все подземные воды поднимают, стоки рек перебрасывают, и потом это может привести к катастрофическому результату. На севере, говорят эксперты, уже нарушен баланс почв.
М.Р.: То, что говорят о попытках водообеспечения Крыма, в том числе использования подземных вод, то их запасы исчисляются в 430-450 миллионов метров кубических. Для питьевого водоснабжения и коммунального водоснабжения в Крыму необходимо порядка 220-250 миллионов кубических метров. Те меры, которые осуществляются – попытка обеспечить восточные города Крыма питьевым водоснабжением, и то количество воды, которое добывается из скважин или перебрасыванием стока рек – это только питьевое водоснабжение. Этих запасов при бурении любого количества скважин не будет достаточно для того, чтобы рассматривать водоснабжение промышленности и сельского хозяйства. Это с одной стороны. С другой стороны, увеличение забора подземных вод приведет к истощению этих водоносных горизонтов. А самое главное – очень скоро приведет к увеличению минерализации, то есть, мы повторяем опыт, который в Крыму уже был в 70-80 годы прошлого столетия, до того, как пришла вода Северо-Крымского канала. В связи с тем, что необходимо было орошать поля, был неконтролируемый водозабор с местных водоносных горизонтов, и там резко пошла интрузия морских вод, минерализованных вод, и потеря качества воды в этих горизонтах. За период подачи воды в последние 30 лет по Северо-Крымскому каналу удалось минимизировать водозаборы и частично восстановить запасы и улучшить качество почв. Более того, там даже рассматривался проект пополнения запаса подземных вод за счет днепровской воды. Эти исследования велись и рассматривался такой вопрос. Я бы хотел отметить еще, что так случилось, что запасы подземных вод в Крыму формируются тоже исключительно на этой территории . Водоносные горизонты могут распространяться на большой площади, но строение такое, что эти запасы есть только в западной и центральной части. А на Керченском полуострове вообще практически нет промышленных запасов подземных вод. Поэтому я бы больше рассматривал эти мероприятия, которые осуществляются в Крыму, как своего рода пропагандистские действия в попытке сделать хорошую мину при плохой игре. Потому что естественных и собственных запасов и подземных, и поверхностных вод для решения проблемы в Крыму – недостаточно.
В.С. Владимир Константинов, бывший спикер парламента Крыма, а ныне «Госсовета» уже обвинил Украину в своеобразном «водном геноциде». В то же время, буквально на днях «Экономическая правда» публикует материл о том, что сейчас есть много зазывал из Крыма, которые предлагают украинским фермерам идти в Крым, получать там какие-то кредиты, льготы и заниматься земледелием, выращивать овощи и фрукты, которые можно затем поставлять и в Россию. Говорят, что цены в Крыму на продукцию — как в Москве, и так далее. Георгий Владимирович, как соотнести эти позиции: с одной стороны зазывать работать фермеров, с другой – обвинять Украину в «водном геноциде», с третьей стороны – возможно, оказывать давление на руководство Украины с тем, чтобы вода все-таки пошла…
Г.Л.: Господин Константинов – это преступник, в отношении которого есть санкция об аресте. Поэтому все, что он сегодня говорит, мы не можем воспринимать всерьез. Для нас он не более, чем человек, управляемый Россией, а все его действия направлены с целью уничтожить нас как государство. То, что касается призывов. С одной стороны, мы понимаем, что Крым — это наша территория, и мы понимаем, что любой наш гражданин может свободно туда попасть и делать, что он хочет. Но с другой стороны, я бы никому не рекомендовал сейчас заниматься деятельностью в Крыму, потому что достаточно спорный вопрос, где человек сможет финансировать в какой-то форме ту же банду, которая является ответственной за аннексию. Более того, я не вижу притока в Крым бизнеса из Украины. Мы проводим мониторинг и я считаю, что это не более, чем лозунги.
В.С. Возможно — если бы не было продажи такого количества продуктов питания… Мы делали запрос в Государственную фискальную службу и по их данным, за пять с половиной месяцев действия закона о СЭЗ, в Крым было поставлено украинских товаров более чем на 500 миллионов долларов. Первые позиции занимает молочная продукция, мясо, алкогольные и безалкогольные напитки. Потребность есть, и цены там, действительно, выше..
Г.Л.: Я бы посоветовал этим предпринимателям набраться опыта у тех бизнесменов, которые имели бизнес и имущество в Крыму, которое было «национализировано», отобрано. Я не думаю, что сегодня в Крыму человек может чувствовать себя свободно для того, чтобы развивать там бизнес. Безусловно, наша позиция – не финансировать оккупантов и не развивать это направление. Но когда вы говорите о поставках продуктов питания, вы должны четко понимать, что ограничив поставку продуктов, мы создадим в Крыму огромный негатив в адрес Украины, потому что основные лозунги в Крыму будут о том, что мы травим свой народ, не даем им хлеб, не даем им продукты питания.
М.Р.: Что касается зазывов в Крым наших производителей, фермеров для организации местного бизнеса и того, что там якобы лучше условия. Ничего подобного. Крым сегодня засушливый. Поэтому без воды там сельским хозяйством заниматься нечем. Я могу рекомендовать нашим сельхозпроизводителям, пока не будет решен вопрос водообеспечения, успешного бизнеса сельскохозяйственного там быть просто не может, в том числе и по выращиванию овощей.
В.С. Вы знаете, в крымских газетах сейчас пишут совершенно другое. Пишут, что украинцы ломятся в Крым, чтобы продать свою продукцию. Почти каждый день мы видим информацию, что российские ветеринарные службы заворачивают украинскую продукцию, что украинцы опять хотели поставить свое гнилое мясо. Совершенно по-другому. Но вернемся к воде. Михаил Иванович, к вам вопрос: если продавать воду, какая должна быть цена?
М.Р.: В Украине существует плата за услуги подачи воды, в том числе, эта плата существовала и в Крыму до момента аннексии. Эта стоимость в Крыму была самой высокой и в 2013 году достигала 1 -1,3 гривны за метр кубический. Но эта стоимость была при условии, что значительная часть по затрате на подачу воды и на эксплуатацию сооружений, оросительных систем покрывалась из государственного бюджета. Мы провели расчеты. Если отнести затраты, которые используются на защиту берегов днепровских водохранилищ, в том числе и Каховского, и то, что часть воды не идет на поставку электроэнергии, что мы решаем экологические проблемы в Херсонской области от подтопления, то тогда стоимость воды для Крыма должна быть, примерно, 1 доллар или 1 евро за метр кубический. Это та цена, которая может рассматриваться и является абсолютно обоснованной с точки зрения комплекса затрат. Если российская сторона, которая аннексировала Крыма, готова платить такую цену, тогда надо этот вопрос рассматривать. А по какой цене она будет поставляться внутри сельхозпроизводителям – это уже другой вопрос.
Георгий Владимирович, вы согласны с такой ценой? И, если использовать воду как рычаг защиты прав человека в Крыму, то каким образом все-таки следует поступать?
Г.Л.: Я не согласен. Цена должна быть совсем другая. Цена должна быть – свободный Крым. Вы говорите о неких контрактах и дипломатических договоренностях. Действительно, они существуют. И существуют они, потому что предметом является защита прав человека. Однако говорить о том, что Россия или преступники в Крыму будут защищать права наших граждан, даже если они клятвенно пообещают по договору, я очень сомневаюсь. Не тот субъект.
Где провести эту грань, чтобы наши люди там могли быть обеспечены с точки зрения водопоставки, электроэнергии? Я бы не был оптимистом в плане того, что этот контракт (на поставку в Крым электроэнергии — ред.) будет действовать. Потому что если уголовные преследования будут продолжаться и будут связаны с этим контрактом, то этот контракт украинской стороной может быть разорван. Эта грань – цели и задачи нашей группы. Вывести законодательное парламентское мнение, где проходит грань и как с этим работать. Это, к примеру, закрытые порты: любой корабль, который сегодня заходит в Крым, нарушает статью 332-1 Уголовного кодекса и подлежит конфискации. Что мы сегодня успешно и делаем…
Насколько мы знаем, пока что только одно судно было арестовано, которое раньше заходило в порт Севастополя, а потом в Херсон. У вас, я знаю, уже есть информация о втором арестованном судне-нарушителе.
Г.Л.: За последний месяц в Украине, по моей информации, было задержано шесть суден. Каждое судно проверяется, проводятся следственные действия, при которых устанавливается – заходил он в порт или не заходил. Первое турецкое судно «Кантон», второе — под молдавским флагом, которое было задержано в Одессе, «Алиот». Вчера Печерский районный суд Киева дал санкцию на арест этого судна.
Вы, наверное, согласитесь, что самый точный мониторинг нарушений закона об оккупированных территориях в связи с заходами кораблей в крымские порты и «залетами» самолетов в аэропорт Симферополя, проводит общественная организация «Майдан иностранных дел» и эксперты и журналисты ялтинского портала BleakSeaNews. И сегодня, к сожалению. бывший редактор этого портала Татьяна Гучакова была подвергнута 10-часовому обыску и допросу в ФСБ. Почти каждый день мы имеем такие случаи преследования наших граждан. Каким образом вы предлагаете на них реагировать?
Г.Л: Есть два метода реагирования и мы стараемся это делать. Я лично с глубоким уважением отношусь к «Майдану иностранных дел», мы с ними сотрудничаем. И подобное поведение российских оккупантов является недопустимым. По каждому факту мы пытаемся получить максимум информации. Кто следователь, кто допрашивал и на основании чего. Есть база данных, которая дублируется министерством юстиции Украины и добавляются международные жалобы против России, а второе – это уголовные производства Генеральной прокуратуры. Сегодня есть два подразделения ГПУ – управление по защите прав граждан в Крыму и крымская прокуратура. Сегодня мы произвели законодательные изменения, которые позволяют проводить заочное уголовное производство. Я считаю что все преступники должны быть привлечены к уголовной ответственности и получить приговор, который будет исполняться. К сожалению, мы не имеем возможности войти на эту территорию, кого-то забрать.
Тем не менее, был целый год, когда все эти уголовные производства могли вноситься в ЕРДР, но они не вносились. И только последние месяцы мы видим, как сотнями вносятся эти данные в ЕРДР, подаются материалы в суды, которые неспешно выдают санкции на объявление в розыск и задержание крымских сепаратистов. Это неслаженность работы различных ветвей власти или той самой политической воли не хватает? И чего не хватает министру внутренних дел Арсену Авакову для того, чтобы воссоздать крымский главк МВД? Мы спрашивали, но министерство не отвечает на наш информационный запрос, нарушены уже все сроки на ответ. И мы вынуждены обжаловать непредоставление нам публичной информации, которую мы запрашивали у МВД и пусть их привлекают к ответственности по закону о публичной информации. И за бездеятельность тоже. Это ведь наказуемое деяние?
Г.Л.: Безусловно. Первое – очень бы хотелось, чтобы все было раньше. Я, будучи тогда адвокатом, был заявителем по большинству уголовных производств вместе с Мустафой Джемилевым. И мы разрабатывали стратегию, которая выражалась в двух вещах – законодательное обеспечение и техническое обеспечение. Вы несовсем правы по поводу МВД. Там есть рабочая группа. И этот вопрос поднимался не так давно на совещании с премьер-министром и отдельно с Аваковым. Мы концентрировались на этой работе. Однако задачи немного другие. Сегодня следователи прокуратуры в основе своей ведут эти дела, а не следователи МВД…
Абсолютно с вами не согласна. Мы сейчас введем в заблуждение телезрителей. Неделю назад в этой студии был прокурор Крыма и говорил о том, что не может нам дать информацию на какой стадии расследования дела по исчезновениям людей, потому что по подследственности переданы Генпрокуратурой в МВД. И это абсолютно правильно. По пропавшим людям, по убийствам, по всем нарушениям прав человека, которые касаются свободы передвижения, выражения мнений – это все статьи МВД.
Г.Л.: Давайте я вам профессионально отвечу на вопрос, потому что эта информация мне досконально известна. В ГПУ в отдельном управлении по защите прав человека концентрируется сегодня большинство дел. Однако дела , например по банкам, по захвату имущества, по мирным собраниям, действительно, попадают в МВД и распределяется в основном в киевский главк. Мы знаем, что есть уголовное производство, где установлена подследственность и подсудность. В том числе по активистам. Поэтому, действительно, МВД нужно навести четкость в этом вопросе, однако проблемы нет. Была проблема в чем? В том, что украинское законодательство построено по такому принципу, что не проведя следственных действий, осмотра места преступления, не имея оригиналов документов, мы не можем привлечь к уголовной ответственности лиц. И только последние изменения в законодательстве, которые прошли полтора-два месяца назад, дали возможность проводить заочно уголовное производство.
На самом деле, с октября 2014-го…
Г.Л.: В октябре мы сделали заочное уголовное производство, но для лиц, которые находится за территорией Украины, а Крым – это Украина. Последние изменения были изложены в следующей редакции – лица, которые находятся в розыске. И это дало толчок. Сегодняшнее руководство ГПУ своими действиями показывает, что запустили этот маховик, и я очень хочу надеяться, что общими усилиями мы сможем защитить наших граждан.
итак, резюмируем. Вопрос с водоснабжением Крыма должен принципиально решиться уже сейчас. Ваши рекомендации, прогнозы на то, каким образом ситуация будет развиваться?
Михаил Ромащенко: То, что касается водохозяйственных организаций, то сегодня разрабатывается проект гидротехнического сооружения на канале, потом этот проект будет реализовываться. 50 миллионов гривен в бюджете предусмотрены — херсонские депутаты побеспокоились, чтобы эти деньги появились. Я думаю, что эти работы просто необходимо ускорять, потому что наличие этого сооружения – это условия обеспечения водой Херсонской области без потерь. А дальше, как я уже сказал, – нужно принимать политическое решение. У нас есть расчеты, сколько эта вода должна стоить, как она должна подаваться, на каких условиях. И это уже вопрос технический.
Георгий Логвинский: Я бы отвечал на этот вопрос изначально: будем поставлять воду или не будем? Пока не будем. Будем поставлять тогда, когда мы будем понимать, что мы будем получать взамен, что и кого мы будем защищать и что и кого мы будем финансировать.
Валентина Самар: А этот вопрос стоит в повестке дня переговоров или частых разговоров президентов Украины и России? Присутствует он в повестке дня встреч нормандской четверки? Других форматов?
Георгий Логвинский: Мне неизвестно про то, чтобы президент Украины обсуждал этот вопрос с представителями оккупационной власти или кем-то другим. Очень надеюсь что эти переговоры будут базироваться на том анализе, который мы сделали.
Но мы же слышим заявления представителей крымской «власти» о том, что сегодня на федеральном уровне и межгосударственном идут переговоры по воде. Кто их ведет, кто и какие условия выставляет?
Георгий Логвинский: Мне больше кажется, что это популизм с той стороны. Не более того. Мне неизвестно про эти переговоры. Я знаю, что на уровне той же фракции «Народного фронта», которая наверняка, общается с премьер-министром, нет такой информации. Однако проблема, которая касается не только воды, а вообще поставки товаров, электроэнергии и всего остального стоит очень жестко. Мы должны отрегулировать и выработать по отношению к ней какой-то системный подход.
